Изменить размер шрифта - +
Директор Сандер предложил в помощь эмпатика из школьных, но быстро свернул эту тему, потому что его просто пообещали убить, если хоть одна из подобных тварей, хоть пальцем прикоснется к дочери. Причем угроза исходила одновременно и от Ванды, и от Реггана, что полностью заставила крестного капитулировать в этом вопросе. Проблему издержек воспитания чересчур заботливого родителя решили просто — часть времени девочка проводила в Жильне с дедом и бабкой, которые не позволяли ей расслабляться и заставляли помогать им в магазине, который не оставляли, несмотря на уверения Гволхмэя в том, что он вполне обеспеченный тип, а глава его Семьи еще обеспеченней. Отец Ванды только губы поджимал, и шел открывать свой магазинчик.

В Вольфнесте Алекс произвела фурор, на красавицу заглядывались девяносто процентов учащихся мужского пола, всех возрастов и с обоих факультетов. Останавливало парней от ухаживаний, вплоть до навязчивых, только то, что девочка была Гволхмэй, и что сделает с неудачником ее отец, если она пожалуется… вот тут фантазия у мальчишек буксовала. Только так получилось, что тот единственный, кто нравился Алекс, воспринимал ее всего лишь как надоедливую подружку. Она мне очень сильно напомнила мать, в тот момент, когда я застал ее смотрящей вслед убегающему к пришедшему Эдуарду, которого он обожал, Аресу. Ванда так же смотрела на Реггана. Я только головой покачал, ничего разберутся, просто Арес — Темный, он пока не может оценить ее, как девушку, просто еще рано. Главное, чтобы она его дождалась, а не бросалась в ненужные замужества как в омут с головой. А Смит сделал то, что не хотел делать никто ранее. Наплевав на решение Ассамблеи, сделал обучение бесплатным для всех магов на равных условиях. Разделение по факультетам было только номинальным, классовые различия никто не отменял, но условия жизни для всех детей были одинаковы. Не скажу, что это нравилось всем, но в год реорганизации в школу поступили Алекс и Арес, что быстро заглушило волну недовольства со стороны обеспеченных родителей, не увидев поддержки от меня и Реггана, которым самим вся эта мишура была никогда не нужна.

Вот кто меня порадовал, прямо до печенок — это Эван. Он обдумал все свои промахи и промахи своих ребят и решил, что для службы на входе они не подходят, поэтому он… нанял Клариссу Браун. Когда я впервые ее увидел, восседающую на вахте, я едва обратно к выходу не повернул. Зато дисциплина теперь железная. Ни одна муха без пропуска не пролетит, а комары просто дохнут на подлете. Каждое опоздание на десять секунд фиксировалось в отдельный талмуд, который впоследствии ложился на стол Эвану, а тот передавал информацию мне. Каждый шаг в сторону считался предательством, а поход налево — изменой родине. Правильно, если жене изменяешь, то и родину можешь запросто продать. Во всей СБ было всего три человека, которые могли не опасаться, что их застрелят при подходе к зданию: Эван, которого мисс Браун побаивалась и уважала, Эдуард, которого она обожала, потому что обожала «Вечерний Хавьер», и я — только потому, что я мог слишком сильно разозлиться и уволить ее, а где еще она найдет милую ее сердцу работу? Когда у нас появлялся особо безбашенный и отмороженный преступник, Эван снимал мисс Браун с вахты и переводил в охранники нашей небольшой тюрьмы. Она воспринимала это как премию, заключенные… хм… ну, что я могу сказать, кололись все. Нам больше не нужно было к пыткам ни прибегать, ни даже упоминать о них, что лично меня не могло ни радовать.

Через полгода после случившегося, последняя нить злополучной сети Софии была извлечена из рыжеволосой головки Аманды, и мы вывели ее из комы. Провалявшись на больничной койке еще месяц, она так быстро взяла Эвана в оборот, что через год Аманда официально поменяла фамилию на Роше. А я всегда подозревал, что постоянная грызня между ними и давняя история их знакомства имела в себе более личную подоплеку, нежели знакомство Эвана с ее отцом.

Быстрый переход