– Молодец Джо, – проворчал Ланкастер, вылезая наконец из машины. – Ай, молодец! Соответствует пейзажу, не правда ли?

    Огоновский покачал головой и двинулся вперед. Честно говоря, ему хотелось бы немного постоять еще, наслаждаясь этим ветром, так шумно веселящимся в острых верхушках тополей, но желудок недвусмысленно напоминал о своем существовании, да и Ланкастеру, верно, хотелось поскорей увидеть старого приятеля. Гренадер решительно потянул на себя массивную дверь из темного лакированного дерева, и оба генерала оказались в просторном зале с низким потолком, уставленном круглыми столами: мягко струилась тяжелая красная ткань скатертей, поблескивала бронза небольших настольных светильников.

    – Давайте, наверное, здесь, – предложил Ланкастер, указывая на столик в углу возле приоткрытого окна.

    – С удовольствием, – Огоновский снял фуражку и пригладил волосы, рассматривая картины на стенах: основу коллекции составляли различные сцены из охотничьей жизни древних.

    – Что будет угодно господам генералам? – появившийся возле столика официант склонился в точно выверенном полупоклоне.

    – Я надеюсь, подполковник Шнеерсон на месте? – спросил Ланкастер.

    – Вы имеете в виду хозяина? – немного удивился официант.

    – Ну да, дядюшку Джо. Он должен ждать меня.

    – Как прикажете доложить? – вытянулся официант.

    – Да очень просто: скажи, командир приехал.

    – Слушаюсь, ваша милость!

    Огоновский раскрыл было толстую папку меню с оттиснутым на красноватой коже фазаном, но Ланкастер, хитро улыбаясь, помахал пальцем:

    – Это не для нас, дружище.

    – Э?..

    – Дядюшка Джо найдет что нам предложить. Да вот и он, собственно.

    Андрей повернул голову: через зал совершенно бесшумно скользил, издалека поднимая в приветствии руки, могучего телосложения муж в легких белых брюках и полурасстегнутой цветастой жилетке на голое тело, под которой виднелся округлый, но не пошлый пока еще живот. Пепельно-седые волосы, густые и слегка вьющиеся, благородно ниспадали ему на плечи, выдавая собой офицерское прошлое.

    – Ка-амандир!

    Ланкастер встал, следом за ним поднялся со стула и Огоновский. Хозяин заведения, почти одного роста с долговязым гренадером, облапил того по-медвежьи, слегка потрепал по затылку и отпустил.

    – Не стареешь, – с удовольствием сообщил он.

    – Ты тоже, – ударил его по плечу Ланкастер. – Разреши представить тебе моего нового друга, легион-генерала Огоновского. Он, как ты должен помнить, личность небезызвестная.

    – Дорогой доктор, – чуть поклонившись, Шнеерсон протянул Андрею огромную, обильно украшенную перстнями лапу.

    – Очень рад, – Андрей засмотрелся на бугристое предплечье ресторатора, украшенное богатой коллекцией типично десантных татуировок.

    Такими руками Джо, наверное, мог свернуть в трубочку любой из своих сотейников. На левой скуле у него красовался небольшой белый шрам, еще один, более широкий, Огоновский разглядел чуть повыше правого соска – то были следы давних лучевых ранений, прекрасно знакомые Андрею. Повара с такими отметинами ему еще не встречались: очевидно, Шнеерсон получил свои кресты в золотом погоне отнюдь не только за образцовые рагу и подливки.