Саженцы настолько завладели мыслями Шпульки, что ни на что другое её уже не хватало.
— Удивляюсь тебе, — зловеще протянула она, — как это тебе не пришло в голову, что Богусь может заявиться как раз тогда, когда ты будешь рыскать по садам? А ещё, помнится, ты взялась за репетиторство. Не знаю, где ты на все это найдёшь время. Ты чокнутая, это факт. Никто не ожидал, что ты сама полезешь в петлю, Каракатица и та сомневалась, слышала бы ты, каким тоном она с тобой заговорила. Прямо подлизывалась!
— Но я не слышала, и хватит об этом, — решительно заявила Тереска, хотя напоминание о грузе свалившихся на её плечи обязанностей сразу отрезвило её. — Кончай каркать. Во-первых, если окажется, что мы не справляемся, Каракатица даст нам помощников. Не волнуйся, душу вынет, если не из наших, то из «Б», но заставит нам помогать. Во-вторых, ты права, саженцы придётся искать сразу после школы, в такую пору Богусь точно не придёт. В-третьих…
Тереска осеклась, вдруг вспомнив, что ей ещё требуется время для косметических процедур и обновления туалета. Дело срочное, Богусь может нагрянуть со дня на день. А эти маски — вещь хлопотливая…
— Вообще, конечно, не представляю, как я справлюсь, — признала она. — Наверно, и правда с ума сошла.
— Я бы умыла руки, если б не дети, — мрачно сказала Шпулька. — Если бы не то, что этот проклятый сад будет для Дома Младенца, и Каракатица даже сказала, для какого именно. Все-таки польза!
— Причём тут это? В Польше уже нет голодных и брошенных детей.
— Ты что, с Луны свалилась?! — Поражённая Шпулька остановилась как вкопанная. — Ну конечно же, есть!
Тереска удивилась не меньше и тоже задержала шаг.
— Неужто? — спросила она с недоверием. — Где?
— Везде! Да хотя бы в нашем доме. У нас живёт одна такая… у неё трое детей, может, когда-то был и муж, не знаю, но сейчас нету, и она приводит домой всяких типов, а детям деваться некуда, ночуют на вокзале, воруют. Она их под пьяную руку избивает. Мама их иногда подкармливает.
Взвинченная и расстроенная, Шпулька прошла несколько шагов вперёд и снова остановилась, Тереска проделала то же самое.
— По-моему, некоторые люди не должны иметь детей… — Неуверенно заикнулась она.
— Ага, — насмешливо прервала её Шпулька. — Попробуй не иметь! Не успеешь глазом моргнуть, а они тут как тут! И что ты сделаешь? Утопишь? Чем издеваться над ними под пьяную лавочку, лучше отдай их в детдом! Если уж твоя жизнь искалечена, зачем калечить жизнь своему ребёнку?
Тереска остолбенела. Обвинение в том, что она под пьяную лавочку издевается над ребёнком, да ещё своим, отказывается отдать его в детдом и калечит таким образом ему жизнь, ошеломило её настолько, что на какое-то время лишило дара речи.
— Ты чего, у меня же никакого ребёнка нет! — неуверенно запротестовала она, смутно догадываясь, что у подруги в голове происходит какое-то бурное брожение мыслей, а её неожиданный выпад надо воспринимать как выброс отработанного пара.
— Но может быть! — со зловещим торжеством парировала подруга. — В любую минуту!
Тереска испуганно захлопала глазами, но потом опомнилась.
— До завтра уж точно ничего такого не случится, можешь не волноваться, — трезво рассудила она и двинулась дальше. — Вопрос стоит, значит, ребром: должны ли мы, предвидя наше моральное вырождение, специально позаботиться об этом приюте для наших будущих детей? Ну, ладно, я знаю, что ты имеешь в виду, твоё право. Тогда тем более не цепляйся, что я согласилась…
Они пошли дальше, вдоль отгороженных сеткой участков, не разбирая дороги. |