Урсула Ле Гуин. ПрозрениеЛегенды Западного побережья – 3
Часть I
Глава 1
– Никому об этом не рассказывай, – говорит мне Сэлло. – А если скажу? Что тогда будет? Как когда я снег увидел? – Вот именно. Поэтому и не надо говорить. Моя обнимает меня, и мы с ней раскачиваемся из стороны в сторону, сидя на скамейке в классной комнате. Ее теплые объятия и это покачивание успокаивают меня; я выбрасываю из головы ненужные мысли. Но совсем забыть о том, что видел, никак не могу, слишком сильным было испытанное мною потрясение, и очень скоро я опять не выдерживаю: – Нет, я все-таки должен им рассказать! Это же настоящее вторжение! Пусть предупредят армию, чтобы была наготове! – А если тебя спросят, когда это вторжение случится? Вопрос сестры меня озадачивает. – Ну, пусть армия просто будет готова, – неуверенно отвечаю я. – А если никакого вторжения не произойдет или оно случится еще очень-очень не скоро? И на тебя все будут сердиться, потому что ты зря поднял тревогу? И потом, если в город действительно вторгнется вражеская армия, всем непременно захочется узнать, откуда тебе стало об этом известно заранее. – А я им скажу, что просто вспомнил, и все! – Нет, – решительно говорит Сэлло. – Никогда не говори в таких случаях, что ты «что-то вспомнил». Люди заподозрят, что раз ты все время так говоришь, то у тебя есть какой-то особый дар. А ведь очень многим не нравится, когда кто-то наделен особым даром и отличается от всех прочих. – Но у меня же ничего такого нет! Просто иногда я вспоминаю, что видел то, что должно вскоре случиться! – Я знаю. Но послушай, Гэвир: ты все-таки не должен никому об этом рассказывать. Никому, кроме меня. Когда Сэлло своим тихим нежным голосом произносит мое имя и говорит: «Послушай…», я действительно ее слушаюсь. Даже если все еще продолжаю спорить. – И даже Тибу нельзя? – Даже Тибу. – Ее округлое смуглое личико и темные глаза спокойны и серьезны. – Но почему? – Потому что здесь только мы с тобой уроженцы великих Болот. – Гамми тоже была оттуда! – Вот Гамми мне и сказала то, что я тебе сейчас говорю: болотный народ и впрямь обладает кое-какими способностями, а горожане этого побаиваются. Так что мы никогда никому не рассказываем, что способны на что-то такое, чего не могут они. Это было бы слишком опасно. Правда опасно. Обещай мне, Гэв. Она протягивает руку, я говорю: «Обещаю» – и кладу ей на ладонь свою грязноватую ручонку, как бы скрепляя данное ей слово. И она отвечает: – Я слышала твое обещание. В другой руке она сжимает маленькую фигурку богини Энну-Ме, которую всегда носит на шее. Затем Сэл целует меня в макушку и шутливо толкает, да так сильно, что я чуть не слетаю со скамейки. Но отчего-то мне совсем не хочется смеяться; я по-прежнему полон теми ужасными «воспоминаниями», и увиденное мною было так страшно, что меня так и тянет немедленно всем об этом рассказать, закричать во весь голос: «Берегитесь! На нас идет враг! Вражеские воины несут зеленые флаги, они готовы дотла сжечь наш город!» И я, не отвечая на шутки Сэлло и печально нахохлившись, сижу и задумчиво качаю в воздухе ногой. – Расскажи-ка мне свой сон еще разок, – говорит сестра. – И постарайся припомнить все, о чем сперва сказать позабыл. А мне только этого и надо! И я снова с энтузиазмом рассказываю ей, что видел, как вражеские солдаты идут по нашей улице. |
