|
И для дела полезнее. Ну не могу я так — с первым встречным, и сразу на Янтарь! — Ты ведь говорил, что знаешь этого типа, хоть и не слишком близко. — Встречался! Но в Зону с ним не ходил. Да чего там, я даже не помню, как его зовут! — Зовут его Психом. Кекс нервически хохотнул: — Обнадеживающее прозвище! Покатилов задумался на целую минуту. Потом решительно хлопнул по столу ладонью: — Хорошо! Пойдет с вами и третий. Но это должен быть не самый толковый, а самый тупой из зоновских отмычек, ясно? Здоровый как бык и тупой как второгодник. О Пане или Греке сразу забудь. — А Батон? — оживился Кекс. — Он всегда соображал медленно! Зато стреляет — на диво. И молчун, каких поискать. — Это твой третий, из новеньких, который белобрысый? — Он самый! И он не новенький, просто тихий. Больше года со мной — а из отмычек уходить и не думает. Грек за пять месяцев уже дважды пытался! А этот ни-ни. — Вообще-то я не хотел бы, чтобы шел кто-нибудь из твоих. — Босс, как я могу верить чужим, а? А эти свои, прикормленные! Батон меня никогда не сдаст, клянусь! — Не спеши клясться, — усмехнулся Покатилов без особого веселья. — Такие как раз первыми и сдают. Он беззвучно пожевал губами и сказал: — Хорошо, поговорю я сейчас с твоим Батоном. Если не разгляжу в нем Эйнштейна, может, и пошлю с вами. — Только он уже поддатый небось, — поспешил предупредить Кекс. — Они с обеда Панину двадцатку отмечают. Я-то в город ходил, а отмычки из «Вотрубы» сегодня ещё не высовывались. — Вижу, — буркнул Покатилов, и Кекс сразу вспомнил о гибких экранах у него на столе. — Ступай в бар, с Психом познакомься, выпей с ним. обнюхайся. Наводи мосты, словом. Только о деле особо не трепитесь, инструктаж потом Соломон проведет. С каждым персонально. Выходить завтра в ночь, так что сегодня пейте, а завтра — сам знаешь… — Понял, босс, — вздохнул Кекс, вставая. Вышло не слишком оптимистично, но хотя бы не безнадежно. И на том спасибо. В бар Кекс вернулся как в тумане, даже остановился посреди зала в задумчивости. — Кекс! Чего тормозишь? Давай сюда! Это Грек привстал за столом, где отмечали Панину двадцатку, и призывно замахал рукой. Кекс встрепенулся, отогнал назойливые мысли и решительно двинул к своему месту, до сих пор не занятому. Даже стакан наполненный все ещё стоял, дожидался. Краем глаза Кекс углядел и Психа — этот сидел за ближним к выходу столиком, где обычно ютились новички и чужаки. Сидел в одиночестве, что-то прихлебывал и неотрывно смотрел в телевизор над барной стойкой. Взгляд у него был странный. Чумной, полусумасшедший — словно по телевизору только что объявили о прилете марсиан или победе сборной Украины в чемпионате Европы по футболу, хотя по телику транслировали совершенно заурядные новости о том, что на утреннем заседании Рады опять кто-то снялся биться на кулачках, а многострадальная «Криворожсталь» в четвертый раз за последние пятнадцать лет национализирована и перепродана, на этот раз бразильцам. |
