|
Обычно туда ездили на велосипедах. Не у каждого они имелись, но хозяева великов сажали «безлошадных» приятелей на багажники. Для купания были места и поближе, но все они просматривались с крейсера, а кому охота плавать и нырять под прицелом «кукурузников»! Можно было уходить на другой берег косы, к лиману, только зелёная вода там — слишком тёплая и мутная… Вот потому и предпочитали Кривую бухту, её высокие берега заслоняли купальщиков от дальномеров «Полковника Думы».
Сейчас бежать за велосипедами не хотелось. Чего доброго услышишь дома: «Куда опять навострился? А кто будет помогать в огороде!» Зашагали пешком. Времени-то навалом — каникулы… Поплавали от берега до берега, поныряли с камней, пожарились на солнце. Оголодали. Побрели обратно. Кто куда. Топка и Пиксель сказали, что займутся «пластилиновыми делами». Матвейка Кудряш пошёл им помогать. Марко с Икирой решили побывать у Пека. Пек несколько дней назад поставил на снимок Прыгалки лицо. То, которое выбрал Марко. Получилось «очень даже ничего». А, в общем-то, лицо здесь не было главной деталью. Пек наполовину прикрыл его летучими волосами, это придавало девочке лёгкость и даже загадочность. А главное — в движении. В «динамике и пластике», как по-научному изъяснился Пек. А теперь оказалось, что через спутниковую сеть Пек получил снимки от друзей. На них Прыгалка была «во всех ракурсах» — и спереди, и с боков, и со спины. — Почти такая же, как у тебя! — удивился Марко. — Да. Только про скакалку они не догадались. — Все равно скакалка… она тут как будто есть, — заметил Икира. — И сделано всё не в пример профессиональнее, чем у меня, — сказал Пек, меня кадр за кадром. — Постарались ребята. А? — Да… — помедлив, кивнул Марко. Пек внимательно посмотрел на него. — Чую в тебе… некоторое сомнение. Не так ли? — Нет, не так… только… — Что? Марко переглянулся с Икирой. Тот смотрел понимающе. — Пек, снимки очень хорошие. И по ним, наверно, можно будет сделать статуэтки без этих… без изъянов… Только… — Что? — Только они будут… просто статуэтки. А та Прыгалка, глиняная, она… будто живая… Икира, правда? — Правда, — кивнул Икира. — Я так же думал, только не знал, как сказать. — Постараюсь обобщить ваши мысли, коллеги, — заявил доцент и референт Кротов-Забуданский, почёсывая небритый подбородок. — Вы хотите убедить меня, что самая талантливая реконструкция не заменит подлинник. А я и не спорю, вы правы. В оригинал автор вкладывает живую душу, а копия всегда остаётся копией… Тонкие натуры это чувствуют. А вы ведь тонкие натуры, не так ли? — Никогда не поймёшь, зубоскалишь ты или всерьёз, — насупился Марко. — Пек всерьёз, — сказал Икира. — Да, я всерьёз… Но я не знаю, где решение вопроса… — А не надо решения! Пусть будет всё, как есть! — Марко не стал скрывать свои тайные мысли. — Будут копии, и будет настоящая Прыгалка! Пускай такая, как нашлась… А потом учёные, может быть, придумают способ… — Какой? — очень серьёзно спросил Пек. — Ну, помнишь, мы говорили про память вещества. Как оно стремится сохранять формы предмета. Может быть, люди научатся пробуждать эту память… И восстанавливать… — А! Мы говорили о руках Венеры Милосской… — Да. |
