О том, что в отелях Приморска промышляли проститутки, Гридин знал – начальник милиции Литвинов докладывал на бюро об успехах правоохранительных органов в борьбе с ними. Но связать с этим «бизнесом» присутствие на встрече заслуженной артистки Аллочки Фединой он не мог.

Бесхозные, разоренные, лишившиеся обслуживающего персонала тридцать шесть санаториев и здравниц, даже в разгар курортных сезонов не заполнявшиеся отдыхающими и наполовину из‑за неблагополучной экологической обстановки на побережье и дороговизны путевок, приносили «дивиденды» их теневому куратору, добряку Шатрову, занимавшему скромную должность врача психоневродиспансера.

Гридин пытался оправдать появление этих людей умышленным развалом области, учиненным своим предшественником как до этого оправдывал низкую рентабельность буровых происками Миннефтехима, появление наркотиков – ослаблением таможенного контроля. Но оглядываться на прошлое и боялся, и не хотел, потому что прошлое региона было связано с ним. В тонкости он не вникал и не знал, что еще в семидесятом, когда он был студентом МИСИ, на Приморском рынке доминировал гашиш; когда он вступил в партию в семьдесят третьем – метаквалон; когда стал слушателем ВПШ в семьдесят пятом – героин… Смена сырья, технологии производства, связей и рынков сбыта влекла неизбежные разборки, на смену одним главарям Картеля приходили другие.

Средства сидевших перед ним людей во много раз превосходили областной бюджет и могли сделать регион цветущим краем, не зависимым не только от Центра, но и от России. Бороться ними было и бессмысленно, и глупо.

– Скромный ты у нас, Константин Григорьевич, – подсел новоиспеченному губернатору Бурлаков. – Может, тебе деньги нужны? Скажи. Дом, дача, квартира, машина? Оформим наилучшим образом.

Одна мысль о том, что этот полупьяный урка предлагает ему, главе администрации, свои услуги, заставила Гридина содрогнуться.

– Спасибо, Аскольд. – натянуто улыбнулся Гридин, запивая обиду водкой, – у меня все есть. Приморску бы помочь.

Осторожная попытка перейти к делу вызвала в компании дружный смех.

– При‑мор‑ску? – поднял черные брови Атуев. – Зачем ему? У него что, нет?.. У тебя есть, а у него нет? Да?..

Собравшиеся зааплодировали. «Накрыть бы вас сейчас… из миномета!» – подумал бывший десантник Гридин. И тоже засмеялся.

– Посмотри на эту красавицу, Константин, – панибратствовал Атуев, обняв за плечи Аллочку Федину. – От Бога артистка – ножки, фигура, талант! А ходит в «застуженных». Перед кем она «застуженная»? Перед Министерством культуры, да?.. А ее народ любит! – Он подошел к Новацкому. – Стасик – инженер‑химик, да?.. А занимается чем? Заведует лабораторией. Завлаб. Фу, даже стоять с ним рядом противно!.. Это так Приморск свои кадры оценивает?.. Давай меня возьмем. Спортсменом был, медали для России зарабатывал. А кто я такой? Любой хулиган может меня на улице встретить и часы отнять, да? А у твоих депутатов, которые ничего не дают этому… как ты его назвал?.. Приморску, да?.. не имеет права, потому что у них есть неприкосновенность. Меня милиция заберет, а их не заберет. Справедливо это, скажи?.. Вот какой опытный и мудрый человек рядом с тобой сидит – Анатолий Сергеевич Астраханов, да? А кто он такой? Директор химического завода, который взяли да закрыли какой‑то проходимец и какие‑то «зеленые». Какая тут мораль? Не те «зеленые», понимаешь?.. Приморск ему помог? Приморск ему ничем не помог. А ты хочешь, чтобы он Приморску помогал. Зачем, а?.. Бедный Аскольд, которого прокурор Остапчук за правду в тюрьму посадил, шесть лет жизни потерял. Ты у него для кого денег просишь? Для Остапчука, да?.. – Каждое предложение, произнесенное распалившимся Атуевым, находило за столом горячую поддержку: то и дело раздавались одобрительные возгласы, взрывы смеха и рукоплескания.