Глава девятая

1

Собрание Союза предпринимателей проходило бурно.

Гридин категорически отказался занять место в президиуме, сидел в третьем ряду, сожалея, что вообще должен здесь присутствовать.

Выступающие часто обращали к нему риторические вопросы, адресовывали колкие замечания, в открытую высказывали недовольство – за каждым шагом им мерещилась перемена курса, хотя связано это было не столько с Гридиным или администрацией, сколько с предстоящими выборами президента страны. Не все понимали, что страна будет парализована в ближайшие полгода, которые продлится предвыборный марафон. Частичная национализация, заявленная в программе КПРФ, заставит активизироваться российских предпринимателей, чтобы успеть запастись впрок и заготовить пути отхода на Запад. Россию ожидает диковинный отток капитала, замораживание инвестиций, а в случае возвращения коммунистов – кровопролитная война, ввязываться в которую никто не пожелает, но будут вынуждены те, кому недостанет средств покинуть страну.

Каверзы Гридин пропускал мимо ушей. Он сидел с каменным выражением лица и большей частью не слушал выступавших. Всех он хорошо знал, но знал и то, что ни от них, ни от него сегодня ничего не зависит.

Те, кто заправлял жизнью области и города, на собрании не присутствовали. Обещание поддержки Гридина на выборах было искренним лишь наполовину, а поддерживали ораторы себя, хорошо понимая; не будет Гридина, не будет их. Необлагодетельствовавшие собрание присутствием видели оборотную сторону медали: пока вершить делами будут они, Гридин никуда не денется. Основания для такой уверенности у них были…

Губернатор вспомнил 27 ноября 1992 года…

– Ну! – спросил Хализев, едва он положил телефонную трубку.

Только что назначенный заместитель сидел, вальяжно положив ногу на ногу, и барабанил отполированными ногтями по столешнице.

– Помочь, говорят, нечем, – сообщил Гридин упавшим голосом. – А свободу предоставить готовы. Относительную, разумеется. Им сейчас – «баба с возу, кобыле легче». Потом станут прижимать.

Хализев захохотал – искренне и простодушно:

– Чего же ты ждал, Костя? Да одно то, что их ставленник Берлинский не продержался здесь больше года, делает тебя пусть не врагом, но чужаком – это уж точно. Ты же политик, цену независимости понимать должен. В регионах нужны люди, которые будут считать себя обязанными «его величеству». Вот им‑то всегда найдется, чем помочь. А тебя сейчас к ногтю не прижмешь – тебя народ избрал.

– Что я этому народу через полгода скажу? На какие деньги его кормить буду?.. Посдавать к чертовой матери всю область в долгосрочную аренду – и дело с концом! Года на четыре, до конца срока.

– Сдай, Костя, сдай. – потешатся Хализев. – И автономию попроси. А может, и независимость, а?

– Ладно, Аркаша, хватит. Весело тебе, я погляжу. Свободная экономическая зона – это, конечно, провокация: утопить хотят.

– Совершенно верно, – кивнул Хализев. – Только мы свободой воспользуемся, а тонуть не будем. Попросим спасательный круг,

– У кого?

– У людей, которые зря времени не теряли, покуда ты вел народ к коммунизму – в противоположную, как теперь выяснилось, сторону.

– И что же это за люди? – насторожился Гридин.

– Скажи мне, пожалуйста, друг и соратник. Когда ты обещал искоренить преступность, ты о чем‑то думал? Что город кишит вчерашними солдатами, вернувшимися с войны, и забит оружием под завязку? Что для того, чтобы «искоренить», нужно как минимум ввести чрезвычайное положение, а потом менять через каждые три месяца весь личный состав правоохранительных органов, потому что его систематически будут перекупать, а у тебя на эту «рулетку» ставок не хватит?.