Денег у него нет. Собирался купить телевизор. Я предложил ему купить свой за полцены. Обещал подумать. Сказал, что может свести меня с ростовщиком. Тот дает деньги под расписку, в которой нужно указать сумму, в 1,5 раза превышающую одолженную.

Черт с ним!

* * *

Теперь грабит милиция. Все плачут и платят – жаловаться‑то некому.

* * *

Игорь В. видел ее в «Таверне». А я там не был. 10.12.95 г.

Драться за губернаторское кресло будут трое: БЕРЛИНСКИЙ, АСТРАХАНОВ, ГРИДИН. Берлинский проиграет однозначно.

Астраханов – явно подставная фигура. Г. не зря назначил его мэром: переложил на него ответственность за город и обрел в его лице сторонника. Скорее всего, А. отдаст голоса Гридину, снимет кандидатуру где‑то на 2‑м этапе.

1. Шпагин не опубликует.

2. Москва плевала на корреспондентов из провинции, у нее есть свои, пришлют кого‑нибудь. Г. примет в «доме для гостей».

3. От меня только того и ждут. А я промолчу.

На‑до‑е‑ли! Написать бы статью о цветах…

* * *

К статье о приватизации («Маска», переменить «шапку» к публикации в «Р. м.»):

«Никогда еще русские люди не получали возможности так «погреть руки». При коммунистах все‑таки собственность была государственной – т. е. воруй, но знай меру. А кто устанавливает эту меру сейчас? Знает ли уважаемый читатель, сколько, например, стоит Приморский химический завод?..»

Постскриптум. А кому это, на х… нужно в Париже, Козлов?

ФРАЗА: «Человек устает от вынужденного общения».

13.12.1995 г.

6. 20. Автовокзал.

Оказывается, Земля путешествует вокруг своей оси, наклоненной под углом в 23 градуса.

Постскриптум. Галилей до конца жизни считался «узником инквизиции» и принужден был жить на своей вилле Арчетри близ Флоренции.

4

Начиная с записи от 8 августа, Евгений перечитал блокнот дважды. Шел четвертый час, но сна не было и в помине. Сон отгоняло странное ощущение незримого присутствия Павла, будто бы он стоял рядом, с напряженностью подсудимого ожидая вердикта.

Евгений достал из сумки «Кэмел», закурил. Конспект блокнота занял шесть тетрадных листков. Записи условно подразделялись на четыре группы: материалы для статей; общие размышления; дневниковые заметки; сюжеты. Одно порождало другое, нее было взаимосвязано, и целостность эта довольно полно характеризовала Павла как человека и журналиста. Теперь Евгений вспомнил все их беседы и споры в Москве – многое из прочитанного было ему уже знакомо.

Поражала похожесть их взаимоотношений с женщинами: с точки зрения Евгения, Валерия была склонна отдать предпочтение обеспеченному Мишелю Боннэ; запись от 3/11.95 г. говорила об аналогичных подозрениях Павла в отношении Нелли Грошевской.

Не нужно было перечитывать блокнот еще раз, чтобы почувствовать, чем он жил в последние полгода. В притче о. Серафима и в рассказе об экскурсиях, проведенных женами претендентов на пост губернатора, в словах Сергея Шахрая и «ветхозаветных» размышлениях о Каине, в заметках о коллегах по «второй древнейшей» и сентенции «победителей не судят» сквозила мысль: «Гридин оказался победителем, я остался в дураках. И женщины, и народ выбирают ПОБЕДИТЕЛЕЙ, независимо от цены за победу».

Евгений выбросил окурок в остывшую топку, придвинул отдельный листок, на который выписал инициалы и сокращения, упоминавшиеся в заметках, и без особого труда расшифровал их: «Н.» – Нелли Грошевская; «Г.» – Гридин (Г‑убернатор); «С. В.» – Сергей Вениаминович (Зырянов); «П.К.» – Павел Козлов; «Лева К.» – Климанкович; «Ш.