Он наклонился, упершись руками в край стола. Должна же она увидеть разницу между его настойчивой волей и своей слабостью. О его воле должны говорить и шрамы на левой руке, на запястьях.

— Что же вас так напугало во мне, что вы схватились за оружие, которого никогда не держали в руках? Почему вы, умирая с голоду, в течение двух дней не покидали яхту? Так отвечайте же, Чандра.

— Нет, — упрямо произнесла она, делая попытку как можно дальше отодвинуться от него.

— Вы будете отвечать, — сказал он, наклоняясь над ней еще ниже. — Вы должны были находиться на судне, но я не заметил ни одного плавающего предмета поблизости. Где была ваша яхта или лодка? Почему она не остановилась? Там знали, что произошло? Или команду ваше исчезновение не встревожило?

Чандру била дрожь. Линк чувствовал, что надо прекратить допрос. Эта женщина действовала на него гипнотически. Она обезоруживала его. Другие, даже крепкие мужчины, не выдерживали его натиска. А эта…

— Черт возьми, — хрипло произнес он. — Я не собираюсь действовать на вашу психику. Вы и так достаточно напуганы. Только ответьте мне, Чандра. Ну, пожалуйста. Что случилось?

Он видел, как тяжело она вздохнула, снова прикусила губу и вдруг произнесла:

— Я сама прыгнула. Вот как это случилось.

5

— Зачем?

Чандра посмотрела на Линка, поразившись простоте вопроса. Он понял, что она ожидала иной реакции: удивления или, скажем, испуга. Но он был не такой, как все, не простой гражданин и не простой военный. Перебирая в уме различные варианты, он прикидывал возможность подобного ответа, но в его правдивости сомневался. Что-то было в ее тоне, какая-то горечь, какой-то иной смысл.

— Зачем? — повторил он.

— Разве не ясно? Я сумасшедшая. — Ее слова не имели привкуса шутки, легкомыслия. — Неуравновешенная, спятившая. Назовите это как хотите.

Линк откинулся назад, опершись о ствол мачты, скрестил руки на груди и несколько минут изучал ее, не говоря ни слова.

— Так, — медленно произнес он. — Значит, вы сумасшедшая. И вы случайно оказались вдали от судна, которое находилось в открытом океане. Так?

— Так.

Теперь ее голос стал невыразительным, монотонным, и Линк припомнил ее холодное, без всякого выражения лицо, когда «Шейла II» подходила к причалу.

— Понятно. Значит, вы просто прыгнули?

— Да.

— И вас никто не остановил, потому… Потому, что никто не предвидел вашего поступка?

— Совершенно верно.

Она нехотя цедила слова. Снова между ними образовалась непроницаемая стена. Она поступала так и раньше, но тогда ею руководил страх. То, что она опять прибегла к такой тактике, можно было объяснить двумя факторами. Во-первых, она чувствовала себя немного сильнее и в большей безопасности. Она уже решила про себя, что он не причинит ей вреда.

Во-вторых, и это было более существенно, она уже прибегала к такому методу, и он приносил ей успех. Создание подобных невидимых барьеров, видимо, вошло у нее в практику.

Какой же была ее жизнь, если научила создавать такого рода барьеры? Подходящего ответа у него не было. Неужто она и впрямь была психически неуравновешенной? Однако ее действия, ее поведение подчинялись определенной логике и отнюдь не свидетельствовали о безумии.

Он ощущал внутреннюю потребность докопаться до истины. Но, пожалуй, не стоит слишком давить на ее психику, тогда она замкнется и ускользнет. Вместе с тем ей ни в коем случае нельзя давать слабину, выпускать ее из поля зрения, она может воспользоваться любой его промашкой и смыться.