— Давайте я помогу, — предложил Ильин, шагнув к ней навстречу.

— Нет, ни в коем случае! — отказалась хозяйка излишне резко, словно чего-то испугалась.

Чай пили в полном молчании, будто супруги, прожившие долгие годы вместе. И на этот раз хозяйку нисколько не смутило молчание. Похоже, она напрочь забыла о сидевшем напротив новоявленном женихе.

«Ну что же, приму правила её игры: буду молчать, пока не заговорит сама». И Ильин потянулся ещё за одной конфетой.

Вроде бы безучастная ко всему хозяйка заметила:

— На чашку чая хватит и одной конфеты. Иначе это уже будет не чай с конфетами, а конфеты с чаем.

Не удержавшись, Ильин рассмеялся. Женщина никак не отреагировала на это. Она продолжала спокойно прихлебывать чай, откусывая понемногу от дешевой соевой конфеты. Ильин, не допив чай, отставил чашку в сторону.

— Если не будете больше пить, не сидите как в зале ожидания, а пойдите и вымойте за собой посуду.

«Она явно испытывает мое терпение. — Ильин покорно удалился на кухню, сполоснул чашку и поспешно вернулся назад. — Если хозяйка что-нибудь замышляет против меня, то сейчас самый подходящий момент: те трое ведь допустили ошибки и попали в западню».

Но в комнате все было по-прежнему: дама даже не сдвинулась с места. Ильин вновь сел на диван, ожидая, что будет дальше.

И тут бегающие глаза Муравской впились ему в переносицу. Ильину стало не по себе: «Уж не собирается ли она наброситься на меня?»

Но обошлось. Она заговорила тихим голосом, в котором Ильин уловил тщательно скрываемую напряженность:

— Так вы не уходите? Вас все во мне устраивает, не так ли?

— Да, безусловно.

— Тогда перейдем к делу. Я хочу показать вам мой фотоальбом.

Ильин думал, что Муравская покажет ему свои фотографии начиная с детских лет. Но, открыв тяжелый переплет старого, потрепанного альбома, был поражен. Листая страницу за страницей, он видел лишь запечатленную на фотографиях в разных ракурсах двухэтажную добротную дачу, всевозможные хозяйственные постройки и внутреннее убранство жилых комнат и подсобных помещений.

«Не поленился же кто-то все это заснять».

Ильин был равнодушен к недвижимости и не хотел обзаводиться дачей, предпочитая туризм. Но интуиция подсказала, что от его отношения к демонстрируемым фотоснимкам зависит успех всей операции. И он восхищался каждым снимком, внимательно следя за реакцией хозяйки. Она не скрывала своего удовольствия. Кто, как не она, преодолевая сопротивление мужа, в течение долгих лет все перестраивала, улучшая планировку строений и садового участка. Слушая похвалы очередного претендента, она в то же время как будто чего-то ждала, и Ильин мучительно размышлял, к чему же она клонит, возвращая его внимание к одним и тем же снимкам. Чтобы не молчать, он сказал:

— Наверное, все это стоит целого состояния по нынешним временам.

И увидел, как Муравская преобразилась: взгляд её стал пристальным и цепким, на щеках появился лихорадочный румянец. Она, несомненно, торжествовала, словно одержала трудную победу. Но Ильин не понимал, в чем тогда заключается его поражение.

Севшим от волнения голосом женщина произнесла:

— Вы сами сможете определить её стоимость прямо на месте.