— А я считал, что это вы должны отвечать на вопросы, — заметил он.

— Буду ли я отвечать или нет зависит от того, чьи это будут вопросы, — ответил Далгетти. «Протянуть время! Отдалить его, мгновение ужаса, отдалить его!» — По правде говоря, то, что мне известно о Миде, не настраивает меня на дружеский лад. Но я могу ошибаться.

— Мистер Мид — один из наиболее крупных руководителей.

— Ну да! И он также является силой, стоящей за множеством политических фигур, включая вас. Он — настоящий глава движения акционистов.

— Что вам известно об этом? — резко спросила женщина.

— Это долго рассказывать, — начал Далгетти, — но конечная цель акционизма — это… Weltannschauung. Мы еще никак не можем отойти от мировых войн и их последствий. Люди повсюду отворачиваются от великих, но смутно представляемых Целей с большой буквы в сторону более спокойных и ясно видимых взглядов на жизнь.

Аналогом является период Просвещения восемнадцатого столетия, который также последовал за периодом распрей между конфликтующими фанатиками. Вера в разум растет даже в сознании населения, вместе с духом умеренности и терпимости. Возникло отношение «подождать-и-посмотреть» ко всему, включая науки и в особенности к новой, только наполовину оформившейся науке психодинамики. Мир хочет некоторое время отдохнуть.

Но знаете, подобный образ мышления имеет и недостатки. Да, он приводит к появлению замечательных мысленных структур, но в них чувствуется некий холод. Там совсем мало настоящей страстности, слишком много осторожности; искусство, к примеру, становится все больше и больше стилизованным. Старые символы: религия, суверенное государство и какая-нибудь особенная форма правительства, ради которого когда-то люди отдавали свою жизнь, сейчас открыто подвергаются насмешкам. У себя в Институте мы можем сформулировать такое схематическое условие в очень строгом уравнении.

И вам это не нравится. Люди вашего типа нуждаются в чем-то большом. Но просто конкретной величины недостаточно. Вы можете всю свою жизнь посвятить науками или межпланетной колонизации или социальным исправления, как это с радостью делают многие — но это не для вас. Там, в глубине веков, вы утеряли образ матери-Вселенной.

Вы хотите могущественной церкви или могущественного государства или обожествления чего угодно, огромного загадочного символа, который возьмет от вас все, что у вас есть, и даст взамен лишь чувство принадлежности. — Голос Далгетти стал резким. — Короче говоря, ваша психика полностью не уравновешена. Вы не можете посмотреть в глаза правде и признать, что человек — одинокое существо и что его цель должна исходить из него самого, из его души.

Банкрофт нахмурил брови.

— Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать лекции, — сказал он.

— Как хотите, — ответил Далгетти. — Я думал, что вам хотелось знать, что мне известно об акционизме. Это — лишь неточное словесное выражение. В сущности вы хотите быть Лидером Цели с большой буквы. Ваши люди, те, кто не является простыми наемниками, хотят быть Последователями. Только вот в наши дни нет Цели, если не считать вполне здравого развития отдельной человеческой личности.

Казимир склонилась над столом. В ее глазах светился огонь любопытства.

— Вы сами только что указали на недостатки, — заметила она. — Сейчас — период упадка.

— Нет, — возразил Далгетти. — Если вы не имеете в виду какие-нибудь дополнительные значения. Это необходимый период отдыха. Время восстановления для всего общества — вы знаете, суть дела великолепно укладывается в формулировки Тайхе. Как мы в Институте считаем, подобное состояние дел должно продлиться еще примерно семьдесят пять лет.