Но темнота не была полной. За оштукатуренной стеной, поддерживаемой деревянными подпорками, он увидел тусклый свет, который испускала голая лампочка, свешивавшаяся с железной сетки наверху. Пространство, которое она освещала, было ограничено другими стенами, поставленными с трех сторон под углом друг к другу.

Клейборн двинулся в ту сторону. С правой стороны находились передвижные гримерки. Двери были закрыты, и из-за них не пробивалось ни малейшего лучика света.

Миллион мест, где можно спрятаться.

Он направился к первой гримерке, но, подойдя к деревянным ступеням перед дверью, остановился.

А что если он прав? Что если благодаря какому-то невероятному совпадению он и вправду натолкнется сейчас на Нормана, прячущегося в темноте за дверью — прячущегося и ждущего своего часа?

Клейборн застыл в нерешительности. Да чего же ты ждешь? Черт возьми, ты ведь за этим сюда и пришел, не так ли? Чтобы найти его.

Он стал медленно подниматься по ступеням. Не волнуйся. Если он и там, он напуган. Напуган не меньше, чем ты.

Клейборн снова остановился. А ведь он действительно напуган, этого нельзя не признать, и его напрягшиеся мышцы — убедительное тому подтверждение. Ему хотелось почесать затылок, подмышки у него вспотели.

Нормальная реакция на страх, что тут поделаешь. А вот нормальной ли будет реакция Нормана? Когда Норман напуган, он выходит из себя. А если у него есть оружие…

Да ведь ты уже сталкивался с этой проблемой. Профессиональный риск, которому подвергаешься, оказываясь на чужой территории. Вот только ничего страшного не случится. Его здесь нет, не может быть — ведь здесь нужно выбирать одно место из миллиона.

Клейборн достиг двери.

И вдруг услышал какой-то звук.

Звук был совсем слабый; даже здесь, в павильоне, где, словно в пещере, эхо разносило малейший шум, он едва расслышал его. Как будто что-то прошуршало и скрипнуло.

Однако звук исходил не из-за двери, а оттуда, где виднелся освещенный полукруг.

Клейборн повернулся и сошел со ступеней гримерки. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь мягким скрипом его ботинок по бетонному полу. Когда он замедлил шаг, исчез и скрип. Он шел с величайшей осторожностью, чувствуя, как его переполняет страх, и стараясь угадать, откуда могло исходить шуршание, которое он только что слышал.

Ничего.

Клейборн подошел к огороженному с трех сторон пространству, которое освещала лампочка. Остановившись, он выглянул из-за стены.

Никакого движения. Площадка по-прежнему была пуста.

Он медленно двинулся в глубину прямоугольного пространства. И тут, едва он оказался внутри него, что-то изменилось. Опустив взгляд, он увидел под ногами ковер. Когда-то ковер был красного цвета, потом полинял — такое можно увидеть в старом доме, обитатели которого перестали замечать ход времени.

Именно в таком доме он и оказался. Он был в комнате, где время остановилось.

Клейборн увидел старомодный туалетный столик и лежавшую на нем дамскую сумочку, вид которых навевал воспоминания о далеком прошлом. Позолоченные часы, статуэтки из дрезденского фарфора, подушечка для булавок, богато украшенное ручное зеркальце, флаконы с благовониями, заткнутые стеклянными пробками. Эти предметы вкупе с одеждой, висевшей на вешалке в открытом шкафу, подсказали ему, что он находится в женской спальне, и лишь затем, осознав это, Клейборн увидел кровать.

Она стояла в дальнем конце справа, за креслом-качалкой с высокой спинкой, обращенным к окну, которое скрывалось в темноте с левой стороны. Он подошел поближе и принялся рассматривать кровать с пологом на четырех столбиках, восхищаясь покрывалом, украшенным ручной вышивкой. Однако, подойдя еще ближе, он заметил, что покрывало заправлено небрежно, так что из-под него виднеется верхний угол двойной подушки. Клейборн протянул руку, откинул покрывало и увидел сероватую в коричневую крапинку простыню. В одном месте простыня была примята, а это говорило о том, что здесь кто-то долго лежал.