– Может, так оно и было.

– Ты веришь в это, Сэм? Действительно думаешь, что так все было?

– Нет. – Он вздохнул. – Не верю. Но все‑таки сережка – не доказательство, что Бейтс имеет какое‑то отношение к… к тому, что здесь случилось. Только шериф имеет право вести дальнейшие поиски.

– Но он и пальцем не пошевелит, я знаю! Мы должны найти что‑нибудь, что заставило бы его поверить, какую‑нибудь улику, оставленную в доме. Я знаю, мы обязательно найдем там что‑нибудь.

– Нет. Слишком опасно.

– Тогда идем разыщем Бейтса, покажем ему сережку. Может, это развяжет ему язык.

– Ну да, а может быть, нет. Если он действительно замешан в чем‑то, неужели ты думаешь, что он сразу сломается и решит признаться во всем? Самое разумное – отправиться к шерифу прямо сейчас.

– А если Бейтс что‑то подозревает? Если увидит, что мы сразу уехали, возьмет и убежит.

– Он ни о чем не подозревает, Лила. Но если тебя это волнует, можешь просто позвонить.

– Телефон в конторе. Он все услышит. – Лила помедлила. – Слушай, Сэм. Давай я поеду к шерифу. Ты оставайся и поговори с Бейтсом.

– Сразу уличить его?

– Ну конечно, нет! Просто войди в контору и займи его разговорами, а я тем временем уеду. Скажи, что я отправилась в городскую аптеку, скажи что угодно, лишь бы он не встревожился и остался здесь. Тогда можно не бояться, что Бейтс улизнет.

– Ну что ж…

– Дай мне сережку, Сэм.

Голоса стихли, потому что они идут обратно з другую комнату. Голоса стихли, но слова остались в памяти. Мужчина останется здесь, пока девушка съездит за шерифом. Так они задумали. И он никак не сможет остановить ее. Если бы рядом была Мама, она бы смогла. Но Мамы нет. Она заперта в кладовой для фруктов.

Да, если шлюха покажет шерифу окровавленную серьгу, он приедет сюда и начнет искать Маму. Даже если в подвале он не найдет ее, шериф может понять, в чем дело. Целых двадцать лет он ни о чем не подозревал, но теперь до него может дойти, как все обстоит в действительности. Он может сделать то, чего все это время боялся Норман. Он может выяснить, что на самом деле произошло в ту ночь, когда умер дядя Джо Консидайн.

Из комнаты снова доносился шум. Норман торопливо опустил на место лицензию в рамке и протянул руку за бутылкой. Но времени не оставалось даже на маленький глоточек. Потому что он услышал хлопанье двери, это они, они выходили из комнаты, она шла к машине, а мужчина – в контору, к нему.

Он повернулся, чтобы встретить его лицом к лицу; интересно, что мужчина сейчас скажет?

Но гораздо больше Нормана интересовало другое, что предпримет шериф.

«ШЕРИФ ОТПРАВИТСЯ ПРЯМИКОМ НА ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ И РАЗРОЕТ МОГИЛУ МАМЫ. КОГДА ОН СДЕЛАЕТ ЭТО, КОГДА УВИДИТ, ЧТО ГРОБ ПУСТ, ОН УЗНАЕТ ГЛАВНУЮ ТАЙНУ.

ОН БУДЕТ ЗНАТЬ, ЧТО МАМА ЖИВА».

Барабан стучал в груди Нормана, бил в уши, но, когда дверь конторы открылась и мужчина вошел внутрь, все остальные звуки заглушили первые раскаты грома.

14

На мгновение у Сэма мелькнула надежда, что неожиданно начавшаяся гроза заглушит шум отъезжающей машины. Потом он заметил, что Бейтс стоит у самого края стойки. Оттуда он мог наблюдать всю подъездную дорожку плюс добрых четверть мили шоссе. Так что смысла скрывать отъезд Липы не было.

– Ничего, если я зайду на пару минут? – спросил Сэм. – Жена вот решила съездить в город. Сигареты кончились.

– Когда‑то у нас здесь стоял автомат, – отозвался Бейтс. – Но им мало кто пользовался, так что компания убрала его.

Он прищурил глаза, вглядываясь в сумрак за окном, Сэм знал, что сейчас Бейтс следит, как машина выруливает на шоссе.