– Жаль, конечно, что ей приходится проделывать такой путь из‑за сигарет. Судя по всему, через несколько минут начнется настоящий ливень.

– И часто у вас здесь дожди? – Сэм опустился на валик старенького дивана.

– Довольно‑таки часто, – Бейтс рассеянно кивнул. – И дожди, и много других интересных вещей.

Что он хотел этим сказать? Сэм старательно вглядывался в расплывающееся в полумраке лицо. Глаза толстяка, спрятанные за стеклами очков, казались какими‑то пустыми, остекленевшими. Неожиданно Сэм уловил запах виски и сразу же заметил бутылку на краю стойки: это все объясняло. Бейтс был просто немного навеселе. Виски превратило его лицо в невыразительную маску, но не повлияло на способность владеть собой. Бейтс поймал взгляд Сэма.

– Не хотите присоединиться? – спросил он. – Как раз собирался хлебнуть, а тут вы вошли.

Сэм застыл в неуверенности.

– Ну…

– Сейчас найдем, куда налить. Где‑то под этой штукой должно быть что‑нибудь. – Он нагнулся и вынырнул из‑под стойки, держа маленькую рюмочку. – Сам‑то я обычно обхожусь без них. И еще, обычно не пью на работе. Но, когда надвигается вся эта сырость, вот как сегодня, небольшой глоточек помогает неплохо, особенно когда у тебя ревматизм.

Он наполнил рюмку, подтолкнул, так что она проехалась по стойке. Сэм поднялся и подошел к нему.

– Да, кстати, в такой дождь больше никто не появится. Смотрите‑ка, как барабанит по окну!

Сэм повернул голову. Действительно, льет как из ведра: дождевая завеса скрывала почти всю дорогу, И с каждой минутой становилось все темнее и темнее, но Бейтс не зажигал свет.

– Ну давайте, берите виски и присаживайтесь, – сказал он. – Не обращайте на меня внимания. Я люблю стоять здесь, за стойкой.

Сэм возвратился к дивану. Бросил взгляд на часы. С тех пор как Лила уехала, прошло восемь минут. Даже В такой дождь ей понадобится не больше двадцати минут, чтобы добраться до города, плюс еще десять, чтобы найти шерифа, – ну, для пущей верности, скажем, пятнадцать, – и еще двадцать минут на обратную дорогу. Все вместе получается никак не больше сорока пяти минут. Довольно‑таки долго ему придется провести в компании этого Бейтса. О чем же с ним говорить?

Сэм поднял рюмку, Бейтс запрокинул бутылку. Он громко глотнул.

– Тут, наверное, временами бывает здорово одиноко, – произнес Сэм.

– Это верно. – Бутылка с шумом опустилась на стойку. – Здорово одиноко.

– Но и любопытно ведь тоже, с другой стороны Кто сюда только не приезжает, наверное.

– Приезжают, уезжают; я не очень‑то их рассматриваю. Со временем перестаешь обращать внимание на посетителей.

– Давно связались с этим делом?

– Содержу мотель уже больше двадцати лет. Всегда жил здесь, всю свою жизнь.

– И всем занимаетесь сами?

– Точно. – Бейтс обошел стойку, держа в руках бутылку. – Давайте‑ка налью вам еще.

– Да мне вообще‑то не надо бы…

– Ничего, не повредит. Обещаю ничего не говорить вашей жене. – Бейтс хмыкнул. – Кроме того, не люблю пить один.

Он наполнил рюмку Сэма и снова встал с противоположной стороны стойки.

Сэм откинулся на спинку дивана. Сгущающийся мрак превращал лицо собеседника в едва различимое, серое пятно. Снова раздались раскаты грома, но молнии почему‑то не было. А здесь, внутри, все казалось таким спокойным, уютным…

Пока он наблюдал за этим Бейтсом, слушал его размеренную речь, Сэму стало немного стыдно за свои подозрения. Он казался… чертовски ОБЫЧНЫМ, средним человеком! Трудно представить себе, чтобы такой был замешан в чем‑то серьезном.