В этот момент сирена вдруг перешла на шепот и смолкла.

Оставив в покое Вламинка, Шеннон прокричал остальным, чтобы шли вперед, и сам, вместе с Земмлером и Лангаротти побежал, пригнувшись к траве, – «шмайссер» на изготовку, предохранитель снят, палец на спусковом крючке. За ними устремились Джонни, Джинджа, Бартоломью и Патрик, у которого больше не осталось снарядов для базуки, и он, приняв с плеча автомат, присоединился к остальным.

За двадцать метров до ворот Шеннон остановился и подождал, пока упадут последние снаряды Дюпре. Он сбился со счета, но внезапная тишина после очередного взрыва дала понять, что все кончено. Секунду или две тишина оглушала. После воя сирены, грома минометов и сокрушительных взрывов снарядов базуки Крошки Марка отсутствие звуков казалось сверхъестественным.

Тем более не укладывалось в голове, что вся операция продолжается пока меньше пяти минут.

Шеннон задумался, выпустил Тимоти на казармы свои двенадцать снарядов или нет, разбежались ли солдаты, как он предполагал, и какое впечатление на жителей города произвела такая оглушительная канонада? Он вернулся к действительности, когда над их головами с шипом загорелись одна за другой две осветительные ракеты. Не теряя времени, он вскочил на ноги и с криком «Вперед!» побежал к тлеющим остаткам ворот.

Вбегая внутрь, он стрелял, скорее чувствуя, чем видя, фигуры Жана‑Батиста Лангаротти слева и Курта Земмлера – справа от себя. То, что открылось перед ними за воротами, могло потрясти кого угодно. Арка вела сквозь здание дворца во внутренний двор. Осветительные ракеты, горящие над дворцом, ярко высвечивали все до мельчайшей детали. Создавалось впечатление, что ты угодил в саму Преисподнюю.

Охранники Кимбы были разбужены первыми пристрелочными выстрелами и выбежали из‑под своих навесов на центр двора.

Именно там и накрыл их третий, а за ним и все остальные снаряды. К одной из стен была приставлена лестница, и четыре изувеченных трупа повисли на ее ступенях. Их поразило в спину, когда они пытались выбраться наружу. Остальные приняли на себя всю мощь разрывающихся на камнях мин, мелкие стальные осколки которых разлетались, сея смерть, во все стороны.

На земле валялись груды тел, некоторые еще шевелились, другие давно затихли. У дальней стены стояли два армейских грузовика и «мерседес» президента, изрешеченные, словно сито.

Несколько дворцовых слуг, видимо, спасаясь от ужаса во дворе, прятались за дубовыми воротами в тот момент, когда подоспели снаряды из базуки Вламинка. Их останки были разбросаны по всему проходу.

Справа и слева были другие проходы. По всей видимости, они вели к лестницам наверх. Не ожидая специального приглашения, Земмлер рванулся направо, Лангаротти налево, и вскоре сверху, с обеих сторон, донеслись звуки автоматных очередей.

У подножья лестниц, ведущих на верхние этажи, были двери – по две с каждой стороны. Стараясь перекричать вопли раненых Винду и непрерывные очереди неутомимого «шмайссера» Земмлера, Шеннон приказал четверым африканцам захватить первый этаж.

Ему не приходилось напоминать им, что по дороге надо уничтожать все, что способно передвигаться, – африканцы, с округлившимися от возбуждения глазами и учащенным дыханием, горели желанием броситься в бой.

Тем временем сам Шеннон медленно и осторожно вышел на заднее крыльцо, ведущее во двор. Если в охране дворца оставалась какая‑нибудь боеспособная группа, то она, наверняка, должна была находиться именно здесь. Не успел он спуститься с крыльца, как слева от него с криком бросилась фигура с винтовкой наперевес. Вполне возможно, это был впавший от страха в истерику Винду, отчаянно спасающий свою жизнь, но времени для подобных размышлений не было.