|
Но далее ситуация изменилась к худшему. Советский Союз не жалел сил на обустройство своего западного фасада, а партийно-хозяйственная элита Эстонии добилась высокой степени мастерства в привлечении все новых и новых финансовых и материальных ресурсов. Это привело к невиданному доселе взлету эстонской культуры, но параллельно создало выраженный дисбаланс в уровне жизни населения Эстонии и пограничных ей российских областей. В поисках лучшей доли, в Республику хлынул поток люмпенов-субпассионариев. Как и положено субпассионариям, они были крикливы, ротасты, жадны до материальных благ, но малопригодны для любой общественно-полезной деятельности. Обалдевшие от такого нашествия эстонские власти, попытались обуздать его при помощи различных бюрократических рогаток. Мертвому припарки! Ведь перед рвущимися к заветной халяве субпассионариями пасует даже сверхмощный аппарат американского миграционного ведомства. Хочется правда заметить, что основной причиной данного катаклизма явился отказ эстонской элиты от завещанного прадедами принципа "нарочитой бедности". Быстрый рост русской общины был воспринят Эстонским этносом, как прямая угроза своему дальнейшему существованию. Нарастало глухое недовольство. Именно это недовольство предопределило поведение Эстонии в момент распада Советского Союза. Непропорционально разбухшая на внешней ресурсной подкачке элита Эстонии, в значительной степени состоящая из пассионарных полукровок, приняла три важных решения:
— решение об окончательном отказе от всех составляющих защитного механизма "исторической невидимости", — решение о смене симбиотического партнера, — решение о необходимости существенного сокращении русской общины в Эстонии. В качестве нового симбиотического партнера был выбран Романо-Германский суперэтнос. Для решения проблемы с иноязычной общиной, остановились на варианте максимально-возможного выдавливания, с последующей ассимиляцией оставшихся. Этнические перспективы Эстонии Рассматривая эти перспективы, следует исходить из базовых решений, принятых элитой Эстонского этноса. Отказ от режима "невидимости" привел к тому, что эстонцы стали восприниматься в качестве самостоятельного игрока на поле истории. Для небольшого реликтового этноса, обладающего незначительной пассионарностью, такая позиция крайне уязвима. Этим и объясняется горячее желание быстрее раствориться среди европейских структур и НАТО. Но следовало бы делать это помягче и поосмотрительнее. В результате излишней поспешности, на протяжении одного, двух поколений, с точки зрения пограничного Великороссийского суперэтноса, на Эстонии будет висеть ярлык "врага" и "предателя". Причем степень этой неприязни будет на порядок больше, чем даже к исконным членам североатлантического альянса. А кто знает, как будут меняться геополитические реалии по ходу ХХ1 века? Тут возможны даже самые "черные" сценарии. Например такой. Россия выходит из затянувшегося кризиса и начинает усиливаться. Появляются старые амбиции, что вряд ли понравится Западу. Обострение напряженности приводит к обмену ядерными ударами. Сокращенных ядерных арсеналов недостаточно для полного взаимного уничтожения, но хватает на то, чтобы противоборствующие стороны утратили свой воинственный пыл и принялись зализывать раны. Возникает необходимость срочного перемещения огромных масс городского населения из пораженных районов в "чистые" места, с неповрежденной инфраструктурой. Ну и о ком же, в Москве, вспомнят в первую очередь? Понятно, что при таком ходе событий, шансы эстонцев на выживание становятся весьма и весьма сомнительными. Решение о смене симбиотического партнера тоже таит в себе определенные осложнения. Великороссийский суперэтнос находится в начале инерциальной (цивилизованной) фазы своего развития, а Романо-Германский переходит из инерциальной в фазу обскурации (упадка). Его дальнейшая мировая гегемония представляется крайне шаткой. |
