Смена ситуации произошла так быстро, что, прежде чем я понял, что что-то не так, все уже закончилось.

Бруно издал пронзительный вопль от страха, и его револьвер со стуком упал на пол.

– Назад, к стене! – приказал жесткий голос. – Быстро!

Я обернулся и увидел высокого мужчину с жесткими чертами лица и с безотказным "магнумом" в руке.

Я догадался, что это и есть Линдстром; рядом с ним стоял Зигмунд Джоунз. В его глазах, защищенных линзами очков, угадывался легкий интерес к развивающимся событиям.

Бруно и Себастьян плотно прижались спинами к стене и оба выглядели так, словно вот-вот умрут от страха, прежде чем что-то худшее с ними произойдет.

Задняя дверь автоколымаги неожиданно распахнулась, и из нее вышел третий человек. Он схватил Попа за руку и с силой толкнул к нам.

– Становись к стене вместе с остальными, – отрывисто-грубо приказал Линдстром и внимательно наблюдал за ним, пока он не встал рядом с Бруно.

– Я знал, что ты не перестанешь совать свой нос не в свои дела, Уилер, – послышался знакомый пасторский голос.

Человеком, только что вылезшим из машины, оказался Священник Джоунз. К счастью или нет, но теперь я окончательно удостоверился, что похищение Священника было специально подстроено.

– Сколько там денег, отец? – напряженно спросил Зигмунд.

– Крысы над ними постарались, – злился Священник. – Нам повезет, если хотя бы сотня уцелела.

– Один из них наверняка убил Эдди Морана, – мрачно предположил Линдстром.

– Они украли у меня триста пятьдесят тысяч. – Священник чуть не задохнулся, осознавая гнусность, с его точки зрения, чудовищного преступления. – А потом они убивают моего старого друга, которого я послал только взглянуть, что да как.

– Вы сможете поплакаться позже. Священник, – оборвал его Линдстром. – У нас есть сто тысяч – и проблема.

– Лейтенант, – тихо сказал Зигмунд.

– В чем проблема? – ощерился Священник. – Уилер – хороший коп, он все понял и пытался поймать их собственными силами. Они оказались в его руках – действительно хороший коп! Но в то же самое время он сам влип в их западню, – и вот четыре трупа, которые никому ни о чем не расскажут. Нам – сотня тысяч, которую мы поделим между собой, – И никаких проблем!

– Хорошая мысль, отец! – восхитился Зигмунд.

– Как в старые добрые времена, – с усмешкой ответил Священник.

– Я вспомнил, – спокойно сказал Линдстром. – Я захватил с собой кое-что специально для вас, Священник. Зигмунд, принеси, пожалуйста.

С минуту Зигмунд отсутствовал, а потом его высокая, худощавая фигура появилась в дверях. Он нес грузный, объемистый сверток. Священник взял у сына сверток, торопливо разорвал обертку и засиял от удовольствия.

– Эдди Моран был вашим старым другом, – доброжелательно заметил Линдстром, – я подумал, что, может, вы захотите отвести душу сами.

– Ты абсолютно правильно подумал. – У Священника от волнения заплетался язык; он почти с нежностью похлопал рукой по металлическому стволу облегченного пулемета.

– Вы что, серьезно? – Я изумленно пялил на него глаза. – Ведь не можете вы без суда и следствия убить…

– Закрой рот, Уилер! – рявкнул Священник. – До тебя очередь еще не дошла, эти трое на особом счету.

Один из них застрелил Эдди Морана.

Вдруг Бруно оторвался от стены и бросился к ним.