Эксперимент не удался? Что ж, вам не пришлось бы впоследствии его добивать. – Я усмехнулся. – Трудней всего было отыскать человека, которого вам пришлось бы убить сразу, наверняка, поскольку вам не оставалось другого выбора.

Излагая свои небесспорные соображения, я тихо отступал назад, пока не уперся спиной в дверь, потом нащупал рукой ручку. Я открыл дверь и продолжал пятиться, ни на секунду не спуская с него глаз.

– Очень досадно, – бросил я напоследок, – что Эдди Мораны не часто заглядывают к вам в гости! – и тихонько закрыл дверь.

Когда я вернулся в гостиную, Поп Ливви сидел за стойкой бара перед высоким бокалом. Я обрадовался, увидев, что Селест ушла, и от души надеялся, что она прислушалась к моему совету и находится у себя в комнате.

Даже когда я взгромоздился на стул рядом с хозяином, Поп не подал виду, что заметил мое присутствие.

– Они должны быть где-то в машине, – негромко заговорил я. – Вы, случайно, не нашли их или не искали?

– Вы со мной разговариваете, лейтенант?

– Священник говорил мне, что ему принадлежало несколько законных предприятий, которые продолжали функционировать и после того, как он оказался в тюрьме, – продолжал я. – Может быть, одно из тех предприятий – мастерская по ремонту автомобилей? И возможно, этой причудливой машины вообще не было в гараже, когда они переворачивали дом, пытаясь найти деньги, которые, как предполагалось, спрятал Священник. Когда они прекратили поиски, Священник перегнал машину в гараж и снял двигатель, чтобы ее не смогли завести, пока он не вернется. Конечно, он никогда не думал, что ему отмерят полных тридцать лет, – он рассчитывал по крайней мере лет на семь. Итак, скажите мне, Поп, вам обещали сбросить цену на дом при условии, что вы согласитесь не трогать машину, поскольку бывший владелец из каких-то сентиментальных соображений хотел бы оставить ее в гараже, – и какова была скидка?

– Тысяча долларов, – прошептал Поп.

– Как вы нашли деньги?

– У меня был пес, и однажды, играя, он разорвал обшивку на заднем сиденье, – проговорил он, уставившись куда-то перед собой. – Я открыл заднюю дверь и увидел у себя под ногами тысячи!

– Вы пустили эти деньги на содержание дома, – сделал я вывод. – Зачем вам понадобились Себастьян и Бруно?

– Один я бы не сумел распорядиться такой суммой, – по-прежнему шепотом говорил он. – Деньги пугали меня, я чувствовал себя одиноким. Мне казалось, что они оба справятся с любой ситуацией, если такая возникнет.

Имея двух сообщников, я нес ответственность только за третью часть!

– Известно ли вам, сколько было денег?

На какое-то мгновение на его лице появилась едва заметная улыбка.

– Я вижу, вы совсем не знаете моих сообщников, лейтенант. Мы тысячу раз их пересчитывали! Сначала там было около четырехсот пятидесяти тысяч. Когда те двое присоединились ко мне, оставалось триста шестьдесят тысяч.

– Сколько денег осталось?

– Чуть меньше ста тысяч.

– Зигмунд Джоунз и Линдстром расстроятся, когда явятся сюда, – тихо сказал я. – Я искренне рад, что вы передумали, Поп, и решили обсудить со мной этот вопрос.

– Я решился после того, как вы сказали мне об Антонии, – тусклым голосом произнес он. – Вы оказались правы: какими бы неприятными ни были альтернативы, я не могу бросить девушку.

Он повернул голову и в первый раз за все время, пока я сидел рядом, посмотрел на меня. Его выцветшие глаза мерцали холодным блеском, какого раньше я не замечал.

– Ваше предложение предполагает по крайней мере пять лет тюрьмы, – проговорил он хриплым голосом.