|
В Зоне многие твари обживают развалины, что-то их притягивает к ним. А сейчас еще снег вдобавок… Глянь. Я посмотрел в указанном направлении. - Ничего не вижу. - Разлапистую ель видишь? - Ага. - Вправо шагов пять - пожарный щит с козырьком, ящик с песком. - Да, точно. - Возле ящика… Бугорок какой-то, кучка хлама или ветоши снегом присыпана. Напряг зрение - и очертания стали складываться в картинку, я даже привстал. Пригоршня хмыкнул. То, что я принял за ветошь, было телом замерзшего кровососа. Он именно замерз. Морда повернута в нашу сторону, лысая черепушка с натянутой синюшной кожей, один раскрытый остекленевший глаз, второй засыпан снегом. Рот распался на лепестки-щупальца - я слышал, что мутант через эти отростки высасывает жидкость из тела жертвы. Твари этой породы - одни из самых опасных в Зоне, умеют делаться невидимыми, когда атакуют. Может, какие-то зачатки разума у мутантов есть. Вторая авария на АЭС вызвала необратимые генетические изменения, и до сих пор неясно, остановились ли процессы мутаций, влияют ли регулярные выбросы на дальнейшие изменения флоры и фауны в Зоне. Наверное, кровосос пытался хоть как-то согреться - тело покрыто лохмотьями. Но они кровососа не спасли. Всю прошлую неделю стоял сильный мороз, хотя снег еще не шел. Хуже всего, когда температура упала, а снега нет. При высокой влажности как тепло ни одевайся, пробирает до костей. Вот и окоченела зверюга, превратилась в ценное ископаемое - сюда бы ребят из блока «О», они бы порадовались, замерзший кровосос для них, как мамонт в вечной мерзлоте для палеонтологов. А сколько еще тварей померзло в Зоне… Стоп! Блок «О» в лагере на Янтаре занимался изучением мутагенных форм, обитающих в Зоне, - вспомнил! А ведь недавно не мог. Попробую размотать клубок дальше… - Пригоршня, впрягайся, - велел подошедший Курортник. - Быстрее, быстрее! Идем. * * * Миновав брошенную технику и обогнув дирекцию, мы попали на открытое пространство. Впереди стоял покосившийся серый забор с сетчатой аркой ворот. Створок не было, вверху на сетке висел герб СССР, скрещенные серп и молот, рядом - железная пятиконечная звезда, выкрашенная красной краской. Почему-то спутники не пошли прямо к арке, а забрали в сторону. Я нахмурился, пытаясь сообразить, почему идущий впереди Лабус двигается в этом направлении. И заметил, что перед забором снег кружится, образуя пять маленьких смерчей. Что это, ведь ветер почти стих? Еще на пути к арке виднелись талые проплешины, над ними клубилось марево, снежинки таяли, не долетая до земли. На одном таком пятачке обнажился потрескавшийся асфальт, на другом - пожухлая трава. Я всматривался. Марево над проплешинами собиралось сгустками в форме яйца диаметром метра полтора. Мне показалось, что я слышу легкое гудение, словно поблизости работает трансформатор. Я оглянулся на будку, посмотрел на провода - нет, звук исходил именно от воздушных сгустков. Пройдя шагов двадцать, Лабус изменил направление, и Пригоршня повернул за ним. Костя остановился, сверился с планшетом. Впереди были два сугроба высотой по пояс - почти идеальные полусферы. Между ними полоска снега вмята, будто кто-то постелил ковровую дорожку, почистил и унес, оставив спрессованный отпечаток. |
