«Похоже, что задание я почти выполнил», — подумал Арбуз.

— Лиза, а что он из себя вообще представляет, этот Коля? Чем занимается?

— А бог его знает. Охранником вроде работает в какой-то фирме. Квартира у него богатая.

«А почему бы, собственно, не совместить приятное с полезным? — мелькнуло в голове Миши Арбузова. — Девочка-то в самый раз. И хочет, аж не может».

— Лиза, вы не возражаете, если мы встретимся, так сказать, в неслужебной обстановке?

— Так мы встретились… — девушка распахнула халатик, под которым ничего не было. Арбузу ничего не оставалось, как в мгновение ока избавиться от одежды и поплыть, куда ветер дует и волны несут…

Минут через сорок довольный «капитан» Арбузов сел в машину, где ждала его вся бригада.

— Что-то долго ты, — сказал Махно. — Трахал ее, что ли? Какой-то растрепанный весь…

Бригада заржала. «Смейтесь, смейтесь, — подумал Арбуз. — Что вы через минуту запоете…»

— Трахал, — произнес он спокойно. — Ровно сорок минут. Иначе колоться не хотела.

Смех мгновенно смолк.

— Ну ты, бля, ё…рь-гигант, рассказывай! И не дай бог, туфту принес — самого вые…у!

— Да ладно, Махно. Короче. Зовут его Коля Карлович. Живет в Выхино. Вроде ее школьный приятель. Наведался в ресторан третьего дня. Просидели вместе час. Надо трясти.

— Поехали! Но если это не он — я тебе все оторву!

Коля Карлович жил на третьем этаже обычной шестнадцатиэтажки. Домофон в подъезде был сломан, и дверь стояла нараспашку.

— Как будем действовать? — спросил Петрович. — Нахрапом брать прямо в хате или вывезем куда-нибудь?

Филатов задумался. Дело предстояло непростое: человек, который организовал взрыв лидеров московских воров, так просто не расколется. А применять паяльники, утюги и прочие электроприборы Филатов не привык.

— Знаю, не любишь ты допросов, — с едва заметной ноткой презрения заметил Петрович. — Я когда в Пермской области на зоне парился, случай был. Исчез куда-то «общак». Представляете? Почти сто штук баксов! «Смотрящий» зоны приказал того вора, который за бабки отвечал, Гребень его звали, допросить, но без применения «спецсредств»: никто не сомневался, что это не он бабло взял, проверенный был уркаган, авторитетный.

Короче, устроили следствие. Гребень показал, где он «общак» хранил — в промзоне, в инструменталке, он как раз кладовщиком был. Дверь в ней железная, снарядом не пробьешь, а деньги в сейфе лежат — специально для этого из десятимиллиметрового проката сварили. Ключи — у Гребня на шее, на одной цепочке с крестом, даже в бане с ними не расставался. Сейф целый, двери никто не взламывал, а денег — «на ны». Гребень руками разводит…

Пахан долго думал, дня два, но так ничего и не решил. А это ж какой позор — «общак» не укараулить! И раньше бывало, что кто-нибудь в казну руку запускал, но его сразу ловили и наказывали так, чтобы другим неповадно было. Такие долго умирают и о смерти как о милости просят. Но тут — хрен его знает что делать. И уж когда пахан решил крайним все же Гребня сделать — а то как бы самого не развенчали, — приходит кент один и говорит, мол, в ту ночь, когда «общак» пропал, возле вашей хаты «петух» один крутился. Раньше не говорил, потому что кто на «опущенного» подумает, — они в зоне даже за дверную ручку не могут взяться, не то что «общак» стибрить. Может, его к кому-то из блатных позвали для удовлетворения естественных потребностей… А теперь вот решил сказать, мало ли что.

Пахан послушал и велел того «петуха» позвать.