«Не настаиваю».

«Тогда ладно».

– А почему так тихо говоришь? – спросила Шеста. – Я тебя чем-то испугала?

– Нет, госпожа. Я… впервые в вашем дворце. Здесь так… красиво. И еще я… устал.

– Бедный малыш! – сказала герцогиня. – Тебе обязательно нужно отдохнуть! И помыться. Снимай с себя эту грязную одежду.  У меня здесь чудесная ванна. Я сама потру тебя мочалкой.

Волчица попыталась снять с меня рубашку. Но я не позволил. Попятился к кровати.

«Руки-то почему не нагрела? – возмутился я. – Как она собирается ласкать пугливого юношу такими ледяными пальцами?»

«Хочешь, я их ей… подожгу?» – спросил Ордош. Глупые шутки выдавали его волнение.

«Не переживай, колдун. Если она не справится с моим совращением сама, я ей подыграю».

– Куда же ты убегаешь? – промурлыкала Шеста.

Она вновь приблизилась, отрезая мне пути к отступлению. Я сознательно остановился так, чтобы меня несложно было одним толчком опрокинуть на кровать.

– Я совсем не страшная. Все будет хорошо, малыш. Тебе понравится. Сорока говорила, что ты умный мальчик. Собираешься учиться в Академии. Забавно будет видеть среди студенток мужчину.

– Что вы делаете?

«Ты переигрываешь, – сказал колдун. – Пищишь, как раненный щенок».

– А почему ты покрылся мурашками? Какой забавный. Не бойся.

– Я… не боюсь.

– Хороший мальчик!

Укладывать меня на кровать герцогиня не спешила. Разглядывала мою шею, уши. Дразнила запахом волос.

– А может, ну ее, эту ванну? – спросила она. – Отложим ее… на потом?

«Да подожги ты ей пальцы! – сказал я. – Ледяные!»

«Кто-то идет», – сообщил Ордош.

«Куда?»

Ответ мне не потребовался. Я посмотрел поверх головы Волчицы и увидел, как створка двери бесшумно приоткрылась, и в комнату вошла женщина в форме дворцовой стражи. Сделала несколько бесшумных шагов вглубь спальни. Остановилась.

Я узнал ее. Это гвардеец, поведение которой не понравилось Ордошу. Шпага стражницы висела у бедра. А вот пулемет женщина держала в руке. Выражение ее лица теперь не нравилось и мне.

Прибежала кого-то спасать? Меня или герцогиню?

Я положил на плечо Волчицы руку, призывая обернуться.

Но та не обернулась. Стала меня успокаивать.

– Все хорошо, малыш, – сказала Шеста. – Не волнуйся.

Наши со стражницей взгляды встретились. В глазах женщины я увидел… испуг?

А потом моя собственная рубашка закрыла мне обзор.

Когда Волчица бросила ее на пол, я успел заметить, как державшая пулемет рука гвардейца завершила свое движение.

Ствол пулемета смотрел герцогине в спину.

– Не бойся, – шептала мне Волчица, даже не подозревая о том, что происходит позади нее.

Я приоткрыл рот, собираясь заговорить…

Но тут холодные пальцы герцогини вдруг скользнули мне в штаты.

Я вздрогнул.

С глухим хлопком… взорвалась голова стражницы, разметав мозги и осколки черепа по комнате. Порция теплой кашицы ударила меня по лбу. Нагрелась руна на животе.

Колдун снова бросил заклинание.

Я увидел, что лицо Шесты перекосило. Герцогиня смотрела мне в глаза, ее рот приоткрылся в безмолвном крике…

Обезглавленное тело стражницы, продолжая сжимать в руке пулемет, повалилось на ковер.