— Бильге… — сказал я.

— М? — очнулась она.

— Убери руку.

— Ох… бля-я-я… — Бильге убрала руку; я тут же обернулся к ней.

Мы смотрели друг на друга, лежа под одним одеялом.

— Мы трахнулись? — спросила она.

— Сегодня мы стали ещё ближе к этому.

— Ну и что теперь?

— Давай, иди сюда, — сказал я и приобнял её.

— Ох…

Не знаю, что на меня нашло, но я подумал, что самое время попытаться сделать это; я наклонился к ней и принялся целовать её шею — она глубоко вдохнула.

— Что ты делаешь? — спросила она.

Я решил промолчать; она задержала дыхание, а потом я услышал, как она громко сглотнула слюну.

— Эй… — прошептала она.

Я продолжал делать то, что мне хотелось делать — продолжал обнюхивать и целовать её шею.

— Хорош! Всё! — крикнула Бильге, оттолкнувшись от меня и свалившись на пол.

Она поднялась на свою кровать; на ней было лишь нижнее бельё. Я приподнялся и присел напротив неё.

— Ты что делаешь?! — спросила она.

— А что не так? — спросил я. — Почему ты постоянно меня отвергаешь?

— Ты идиот! Кто тебе разрешил меня лапать?!

— А кто тебе разрешил меня лапать?

— Когда я тебя лапала?

— Сегодня ночью. Ты не только меня лапала, но даже поцеловала в шею.

— Ты дурак! Я была пьяная.

— Да какая разница?

— А то, что пьяные люди порой делают всякую хрень. Не смей больше ко мне прикасаться!

— Да что с тобой такое? Что тебе будет, если я прикоснусь к тебе?

— Мне как-то странно от этого.

— Что тебе странно? Ведёшь себя так, будто ты реально моя сестра.

Бильге, молча, присела на свою кровать; несколько секунд мы смотрели друг на друга.

— Келвин… — сказала она.

— Что такое?

— Не понимаю, почему ты считаешь, что это нормально.

— Это нормально.

— Нет, это не нормально, Келвин; я не готова к такому. Да, пару раз я, может быть, позволила себе распустить руки, но это было спонтанно; я ошиблась.

— А что не так? Что тебя смущает? Давай напрямую.

— Келвин, я понимаю — ты не хочешь принимать меня как сестру; это жестоко с твоей стороны. Но пойми же — я не могу трахаться с парнем, с которым росла всю свою жизнь.

Я просто был в изумлении; да она чокнутая. О чём она толкует?

— Не неси чепухи, — сказал я. — Мы не росли вместе.

Бильге расширила глаза.

— Келвин Горрети, — сказала она.

— Что?

— Твою мать зовут Вивьен Горрети.

«Что?! Откуда она это знает?!». Даже если она и читала досье — этой информации в нём быть не могло; и я никому об этом не говорил.

— Откуда ты об этом знаешь?!

— А твоего отца зовут Серхан.

Она опять была права.

— Откуда?! — снова спрашиваю я.

— Назови фамилию твоего отца, — холодным тоном сказала она.

— Его фамилия — Башаран… — сказал я и тут меня как молнией ударило.