Досье, Бильге Башаран. «Не может быть… она… она — моя сводная сестра?!». Я не понимал, что происходит.

— Ну? — говорит она. — Мой отец.

— Как… как это может быть?

— Очевидно у тебя проблемы с памятью; или ты меня не узнал.

— Я тебя узнал, — вдруг вспомнил я. — Я узнал с самого начала; просто что-то меня останавливало от того, чтобы я об этом… — Я потерял дар речи.

— Забавно, а я ведь реально однажды почти поверила, что перепутала тебя с кем-то; ещё тогда, в пещере. Но не может же быть два таких Келвина Горрети, правильно? Честно, я постеснялась спрашивать.

— Нет, я точно тот самый Келвин Горрети, — ответил ей я. — Ты не ошиблась; я твой брат.

— Значит, ты меня всё-таки помнишь?

Я действительно помнил всё. Когда я был совсем маленький, моя мать вышла замуж за турка по имени Серхан; у него была дочь по имени Бильге, которая была меня на два года старше. Мы с ней жили как брат и сестра в благополучной семье, увлекались видеоиграми. Когда мне было семнадцать лет, моя девятнадцатилетняя сестра добровольно отчислилась из университета и пришла домой, а затем целыми днями сидела за компьютером; она наотрез отказывалась восстанавливаться, либо поступать куда-либо снова — её отец был недоволен и вскоре решил, что ей пора преподать урок — он выгнал её на улицу. Конечно, он надеялся на то, что она вернётся и попросит прощения, согласится снова куда-нибудь поступить; однако она не вернулась…

— Я помню, Бильге, — промолвил я. — Я помню тебя.

Она, молча, кивнула.

— Вот только не пойму, — продолжил я. — Как я мог забыть?

— Тебя контузило гранатой, — предположила она.

— Нет, невозможно; я точно помню, что не отдавал себе об этом отчёта ещё до нашей первой битвы — до того, как меня контузило. Граната здесь не причём — я уверен на сто процентов.

— Тогда я не знаю; да и мне как-то похрен — вспомнил и ладно. Ты точно не придуриваешься?

— Нет, — ответил я. — И я постараюсь выяснить, почему это произошло.

— Так ты признаёшь меня сестрой?

Я кивнул; в ответ, она улыбнулась.

Мы оделись и вышли из номера; было очень тихо. Мне всё ещё было не по себе из-за этого казуса. Удивительным было ещё то, что, как парадоксально не звучало, удивлён я не был — будто уже заранее знал об этом.

Когда мы спускались вниз, чтобы позавтракать, мы неожиданно наткнулись на Кусрама и членов нашего отряда в вестибюле.

— В чём дело? — спросил я.

— Они ищут тебя, — сообщил Кусрам.

— Кто ищет?

— Альянс.

— Альянс? — переспросил я. — Почему?

— Хотят получить свою способность обратно.

«Мою способность? Откуда они знают? Почему „обратно“?».

— Что за способность? — спросил я. — О чём вы?

— Способность воскресителя, — ответил кот.

— «Способность воскресителя»? Вы что? Дуанте был нашим воскресителем.

— Келвин, прекращай, — сказал Кусрам. — Понимаю, ты хотел его выдать за воскресителя, но это не прокатило; удивительно, что я тебе вообще поверил — он ведь умер так легко и быстро. Мы даже отвезли его труп на то поле, но EWA распознали ложь, когда его осмотрели.

— Погодите, нет, не может быть. У Дуанте были способности — спросите у других.