София и Хью вернулись из Нового Орлеана за день до восемнадцатилетия Бретта. О том, что они прекрасно поладили друг с другом, говорила застенчивая улыбка Софии и нежность в глазах Хью.

Когда утихли первые восторги, София заметила отчуждение между Бреттом и Сабриной и на другое утро спросила Елену:

— Ради всего святого, что случилось между Твоей дочерью и моим пасынком? Она его обидела?

Елена недоуменно пожала плечами.

— Не знаю, но я бы с удовольствием надрала ему уши! Надо же так поступить! То не отпускать ее от себя ни на шаг, то обходить за версту, словно она прокаженная! Мужчины! Наверно, я никогда их не пойму!

В тот же день привезли для Бретта подарок, и вся семья собралась в конюшне полюбоваться на двухлетнего гнедого жеребца, сильного и умного, которого Бретт должен был сам назвать и сам обучить.

Заглядевшись на полудикое животное, которое фыркало и било копытом, Сабрина на минуту забыла о размолвке с Бреттом. Это был чистокровный арабский жеребец с маленькой, надменно вздернутой головой и длинными стройными ногами. Он словно заворожил Сабрину.

Забыв обо всем на свете, она смотрела, как на солнце пылала огнем его шкура и, пораженная в самое сердце великолепным зрелищем, прошептала:

— Ох, сеньор Бретт! Он такой очаровательный!

Бретт был в восторге от подарка и уже готов был отказаться от своего решения, когда, усмехаясь, наклонился к ней и насмешливо пробормотал:

— Красивый, Сабрина, красивый. Настоящие мужчины не могут быть очаровательными.

Сабрина улыбнулась ему в ответ и, наморщив свой чуть вздернутый носик, резко ответила:

— Он не просто красивый. Он очаровательный. Посмотрите, как солнце отражается от его шкуры. Он просто огонь. Огонь! — Она неожиданно посерьезнела. — Назовите его Огонь, потому что он в самом деле огненный конь.

— Как же ты его назовешь? — спросил юношу Алехандро, отец Сабрины.

Глядя на коня, Бретт все еще слышал в ушах слова Сабрины.

— А почему бы и нет? Огонь ему подходит. — медленно произнес он и с улыбкой посмотрел на Сабрину. — Сабрина же говорит, что он oi-ненный конь.

Сабрина широко раскрыла глаза.

— Вы в самом деле назовем его так? Назовете его, как я сказала?

Ее собственные волосы красным огнем вспыхнули на солнце, и Бретт, уже не в силах сдержать себя, погладил ее по щеке.

— В самом деле. Какой джентльмен откажет столь очаровательной леди?

Раздался приглушенный смех. Однако Сабрина, не умея останавливаться на достигнутом, нетерпеливо спросила:

— И вы дадите мне на нем покататься?

— Нет! — закричали все в один голос, и Бретт громче всех, представив, как почти дикий Огонь сбрасывает худенькую Сабрину и…

Сабрина сразу погрустнела, и Бретт посчитал себя обязанным объяснить:

— Он же еще совершенно не обучен, Сабрина. Он почти дикий. На нем еще никто не ездил, и даже конюхи говорят, что его не так-то легко будет приручить. Он очень сильный и опасный, поэтому я запрещаю тебе.

Сабрина непокорно вздернула подбородок и, словно никогда не испытывала к Бретту никаких добрых чувств, упрямо произнесла:

— Вы же знаете, я могла бы! Неожиданно вспомнив о своем решении держать ее на расстоянии, Бретт холодно сказал:

— Нет, не могла бы. Ты еще слишком маленькая.

Даже если бы он захотел, он все равно не смог бы ранить ее больнее. Окинув его презрительным взглядом, Сабрина взмахнула пылающей головой и пошагала прочь. Она ему покажет… Может быть, тогда он опять ее полюбит?

Случай подвернулся гораздо раньше, чем Сабрина ожидала.