— Если мы будем так продолжать, — произнес он, тяжело дыша, — боюсь, я опять овладею тобой… И еще много раз прежде, чем мы обвенчаемся.

Сабрина тоже была вся во власти страсти.

— Это так плохо?

Глаза у него потемнели от жгучего желания, однако усилием воли он привел себя в чувство.

— Нет. Но если ничего не произошло в прошлый раз, то может произойти в следующий, а Алехандро очень не понравится, если его первый внук родится слишком скоро после свадьбы.

Сабрина в изумлении уставилась на него, потом посмотрела на свой живот и с удовольствием проговорила:

— Наш ребенок!

— М-м-м-м, да, — с нежностью поддакнул Бретт, вновь притягивая ее к себе.

Они помолчали, раздумывая о будущем, и даже не знали, как похожи были их мысли. Сабрина положила голову Бретта на плечо, он обнимал ее за талию, и они наслаждались проснувшейся в них нежностью друг к другу и сладким ожиданием будущего счастья.

Ночь опустилась на лес, и они услышали Алехандро, кричавшего им с гасиенды.

Рука в руке, они пошли к дому и, только подойдя к самой гасиенде, Бретт спросил вдруг:

— Когда назначим день венчания? Если ты окажешься беременной, нам нельзя медлить. — Он улыбнулся. — Кроме того, я не знаю, сколько еще смогу себя сдерживать…

Утром Сабрина чувствовала себя абсолютно счастливой, и только когда время стало приближаться к двум, ее вновь охватило беспокойство. Ей очень не хотелось идти в беседку, и она даже подумала, не написать ли записку с извинениями, но совесть не позволила ей нарушить обещание.

Неожиданно во дворе появились отец и Бретт с письмом, и по лицам обоих Сабрина поняла, что случилось что-то неприятное.

— Что? — спросила она. — Несчастье?

— Да нет, — спокойно отозвался Алехандро. — Не совсем приятное известие, но могло быть и хуже.

Бретт оторвал глаза от письма.

— Письмо от моего агента в Новом Орлеане. Он пишет, что в июне ураган уничтожил мою плантацию в Луизиане.

Сабрина испугалась.

— Как? И ничего нельзя было спасти?

Он покачал головой, словно чего-то ожидая.

— Ужасно! — воскликнула Сабрина, и ей стало очень его жаль. — Что ты будешь делать? Что ты можешь сделать?

Бретт пожал плечами.

— Наверно, можно продать землю. Чтобы все восстановить, потребуется куча денег.

— Ox! — вздохнула Сабрина.

Внимательно глядя на нее и стараясь определить, как она восприняла новости, Бретт задумчиво произнес:

— Плантация не совсем разрушена. Кстати, когда я купил ее, она тоже ничего не давала, но я сумел сделать ее прибыльной и сумею сделать на этот раз. Урожай, конечно же, погиб, кое-какие постройки тоже разрушены, дом поврежден, но в общем-то земля на месте.

— Не стал бы я сейчас ломать себе над этим голову, — сказал Алехандро. — Да и когда ты женишься на Сабрине, то получишь Ранчо дель Торрез… Может быть, ты совсем не захочешь заниматься своей плантацией. Тогда продашь ее. Из эгоистических соображений я бы так хотел, чтобы ты поселился здесь… Для меня несчастье в Луизиане — просто подарок судьбы.

Сабрина недоверчиво улыбнулась, что не ускользнуло от внимания Бретта. От всего сердца желая развеять ее сомнения и успокоить насчет своего состояния, Бретт чуть было не выложил всю правду, но гордость все же не позволила. Гордость и подозрительность. Уж нет ли у нее какой задней мысли?

Чувствуя, что сомнения опять начинают одолевать ее, Сабрина старалась больше не смотреть на Бретта.

— Мне немножко нездоровится, — потупив взор, сказала она. — Если вы не против, я вас оставлю.

Не дожидаясь ответа, она убежала…

Констанца уже ждала ее в беседке, но Сабрина, расстроенная неприятными новостями, была совершенно не готова к разговору с ней.