– Возвращаемся, – удовлетворенный результатом, кивнул пришелец. – К Сергию, и – домой.

– Возвращаемся, – послушно повторил Милован.

– А ждать-то сколько, чтобы ямчуга твоя созрела? – кутаясь в тулуп, поинтересовался Милован. – Или и должно так: с ямы – кукиш? – продолжал рассуждать тот. – Ям сколько надобно? И ладно – зима, а летом как? Смердеть ведь все будет!

– А кто его знает? – Булыцкий лишь пожал плечами. – Мож, пять годов. Или все десять… Мне, вон, и самому неведомо, сколь еще ям надобно, чтобы все как должно делать научиться. Вот, сразумеем, а там уже и видно будет.

– А в грядущем твоем как?

– В грядущем… – переспросил трудовик. – Там все иначе совсем: и селитрой той больше землю удобрять будут. А порох совсем по-иному делать: без ям. А вот как, неведомо мне, – трудовик пожал плечами, мысленно сетуя, что в свое время невнимательно читал «Таинственный остров», в котором Жюль Верн скрупулезно описал технологию создания нитроглицерина и на его основе – порох.

– Ямчугой?! Землю?! Во сказанул! Это кто же такое удумать-то сподобился?!

– Ты, Милован, помнишь, у Калины еще сам дома в небо упирающиеся видел ведь, так?

– Ну, видывал, – согласился бывший лихой.

– А тогда чему удивляешься, что все, не как сейчас? И бабы, вон, в чем мать родила ходят, и дороги – не чета нынешним…

– И срам сплошной! – перебив товарища, бородач поспешил сплюнуть.

– То сейчас – срам.

– Что грех есть, тому и через века грехом быть, – убежденно отвечал Милован. – Бог, он вопрошать не будет, а разом – в Геенну Огненную на веки вечные!

– Ну, нехай по-твоему будет, – не желая ввязываться в ненужный спор, отмахнулся Николай Сергеевич.

– То-то и оно, – довольно ухмыльнулся его оппонент.

Дальше ехали молча. Тема исчерпана, а вопросы ради вопросов задавать не хотелось; взрослые как-никак люди. Потому, замолчав, в собственные думки погрузились.

– Крики вроде, – вывел их из задумчивости рыжебородый детина, отправленный с небольшой дружиной в охрану экспедиции, как в шутку называл их поездку Николай Сергеевич.

– Чего? – встрепенулся Милован. – Что за крики?

– Кажись, лиходействует кто, – прислушавшись, сплюнул рыжий.

– А и верно, – встав в полный рост и прислушавшись, кивнул Милован. – Ох, кого-то отвадим, – снимая лук, грозно проворчал он.

– Не велено, – прогудел рыжий. – Князь говаривал, что головой отвечаем за чужеродца; и ты, и я.

– Никола здесь ждать будет! Не пойдет он с нами.

– А как западня на Николу твоего? Кому голова с плеч?!

– Какая западня?

– Мне знать почем?! Вон, Дмитрий Иванович зря, что ли, в охрану дружину отправил?! Велено охоронять, так и охороняю, да вопросов не задаю!

– Твоя правда, – чуть поколебавшись, отвечал бывший лихой.