— Мы с тобой поедем домой! — радостно объявил Эдгар и спросил, когда они уселись в машину: — Так я верно понял твой намек относительно прошлого и настоящего?

— Кажется, да, хотя я и не совсем еще уверена, — прошептала Стейси.

Она умолчала о том, что вот уже неделю ей нездоровится по утрам, и она даже позвонила в больницу, чтобы выяснить у врача, не повредят ли таблетки, прописанные ей от болей в ноге, крохотному живому существу, растущему в ее чреве. Конечно, следовало бы сдать анализ крови на беременность, но Стейси не осмелилась на этот шаг, угнетенная предположением, что и другая, любимая Эдгаром, женщина вынашивает его дитя.

И потому всю минувшую ночь она ворочалась с боку на бок, проклиная злую судьбу, обрекшую ее растить своих детей без отцов.

— Интересно, что скажет обо всем этом Джесс? — прошептала она, спустя два часа лежа в постели с Эдгаром.

Он промолчал и убрал с ее лица прядь волос, нежно поцеловал в лоб. Эдгар не решался поначалу предаться любовной игре, боясь причинить вред будущему ребенку, но Стейси успокоила его, объяснив, что ничего плохого не случится, и пылко добавила, что буквально сгорает от желания отдаться ему.

— Все это для меня так ново, необычно! — простодушно воскликнула она. — Ничего подобного я раньше не испытывала. Ведь мы с Генри были неопытными детьми. Нам было хорошо вместе, но то, что я чувствовала тогда, можно назвать лишь слабым намеком на мои нынешние ощущения. И почему мы с тобой такие дураки! Потеряли столько лет из-за собственной нерешительности! Мне казалось, что я тебе не нравлюсь и ты относишься ко мне осторожно и с недоверием.

— И тем не менее я старался быть рядом с тобой, боялся даже предположить, что когда-нибудь ты уйдешь из моей жизни. — Эдгар вздохнул.

— Я думала, что ты терпишь меня только из-за Джесс!

— Я ее очень люблю, однако надеюсь, что ты родишь мне сына. И вовсе не потому, что мечтаю, как Рэнднафф, о наследнике своего состояния. Нет, мое желание обусловлено другой причиной. Видишь ли, моя любовь к Джесс столь велика, что я боюсь, как бы вторая дочка не стала бы меня к ней ревновать. А мальчик, сын — это совсем другое дело…

— Ах, Эдгар! Мне все еще не верится, что нам с тобой привалило такое счастье! И все лишь благодаря Кэтрин и Кристоферу! Как ты мог подумать, что я люблю его? — не удержалась от упрека Стейси.

— А как ты посмела вбить себе в голову, что я люблю Кэтрин?

— Но ты наверняка кое о чем догадался, когда мы с тобой…

— Едва не задушили друг друга в объятиях? — закончил за нее он. — Я подумал, что нужен тебе только как мужчина, и решил во что бы то ни стало вынудить тебя признаться, что ты влюблена в меня. Ради этого я готов был тебя похитить и держать в своей кровати до тех пор, пока ты не сказала бы, что не сможешь без меня жить.

— Я тебе не верю!

— Ну, я слегка преувеличиваю, — признался Эдгар, — однако у меня рождались подобные фантазии. Хотя на самом деле я никогда не посмел бы принудить тебя.

— Джесс будет очень расстроена, ей хотелось, чтобы ты женился на Кэтрин, — со смешком сказала Стейси.

— Должен признаться, что она очень беспокоилась за тебя из-за Рэнднаффа. — Эдгар вздохнул. — Даже попросила меня держать ситуацию под контролем и не допустить, чтобы ты натворила глупостей. Ей казалось, что намерения Кристофера в отношении тебя нельзя назвать благородными и…

— Так вот откуда пошли разговоры о кризисе женщин среднего возраста! — возмутилась Стейси. — Ну, дрянная девчонка, я до тебя еще доберусь!

15

— Джесс, милая моя! Как хорошо, что ты решила нас проведать! — воскликнула Стейси, обнимаясь с неожиданно приехавшей дочерью.