Они заслуживают знать, что со мной всё в порядке.

Странно, но мои родители не очень удивляются, когда я вхожу в дверь, хотя, конечно, они бросаются меня обнимать и плакать. Они задают вопросы, на которые я пока не знаю, как ответить. Поэтому я говорю им то, что действительно сейчас важно.

— Всё кончено.

Они ещё крепче сжимают меня в объятиях и обещают, что будут здесь столько, сколько мне нужно.

— Стойте, а как вы узнали, что уже можно возвращаться?

Мама улыбается:

— Одри ответила по твоему телефону.

— Вы её видели? — спрашиваю я. — Она в порядке?

— Даже лучше, чем в порядке, — отвечает папа.

— Она приготовила тебе сюрприз, — добавляет мама. — Но, хм, может, ты хочешь сначала принять душ?

— Точно, — вмешивается папа, — а то от тебя воняет дерьмом. В буквальном смысле.

Он улыбнулся своему бородатому анекдоту, а я вспоминаю о навозе, в который угодил лицом во время битвы, и направляюсь в сторону ванной.

— Отличная идея.

Моюсь я дольше, чем планировал, но сложно было справиться с мытьём с моим раненым локтем, другими ранами и всеми повязками.

К тому же, я пытаюсь понять, что за сюрприз приготовила Одри, и это немного… отвлекает.

Моя любимая майка с Бэтменом оказалась тесной в плечах. Все эти сражения действительно сделали меня сильнее. Даже без правильной еды…

Еда.

Боже, я даже не предполагал, что настолько голоден.

Я надеялся, что мама уже приготовила мне десяток своих фирменных буррито, но стоило мне выйти из ванной, и я вижу, как они сидят вдвоём с папой на диване и смотрят на меня одинаковыми жуткими взглядами, говорящими: «Наш малыш так вырос».

— Так… Где Одри?

— Она ждёт тебя на крыше, — отвечает мама.

На крыше?

Это убивает почти все мои самые лучшие предположения.

Начинает теплеть, а ветер становится тише и спокойнее. Но я нахожу Западный ветер и оборачиваю его вокруг себя.

И стоит мне так сделать, как компас на моём браслете перестает крутиться.

И указывает прямо на крышу.

Ветер поднимает меня над землёй, поднося к месту, где ждёт Одри, и опускает на красную черепицу. Одри отворачивает от меня лицо и поднимает глаза к небу.

На ней платье.

Не облегающее, какие мне нравились раньше.

Но это мне нравится ещё больше.

Она выглядит такой… обыкновенной.

Настоящей.

А когда она поворачивается ко мне и улыбается… Ух ты!

То есть, если честно…

Я не знаю, что сделал, чтобы заслужить такую прекрасную и удивительную девушку. Но я никогда её не отпущу.

Я задумываюсь, что бы сказать глубокое и поэтическое. Но лучшее, что приходит мне в голову, это:

— Я очень рад, что ты в порядке.

— Я тоже рада, что ты в порядке, — отвечает она мне. — Я уже начала думать, что ты никогда здесь не появишься.

— Я знаю. Прости…

Одри вскидывает руку:

— Не надо объяснять. Если честно, я думаю, нам надо заключить договор: мы не станем говорить ни о чём трагическом, пока ты этого не захочешь. Я объявила Силам Бури, что сегодня мы отдыхаем.

Я начинаю смеяться:

— А ты уверена, что знаешь, как это делается?

Она хлопает по черепице рядом с ней, приглашая присесть:

— Полагаю, ты можешь меня научить.

Я иду к ней. И, между прочим, ходить по крышам гораздо сложнее, чем выглядит со стороны. Я чуть не навернулся два раза, но всё же добрался до Одри.

Я подхожу ближе и замечаю красно-белую коробочку для ланчей в теплосберегающем контейнере у бедра Одри.