— Ой, ну давай, ну Счастливчичек! — запищала Солнышко, нетерпеливо поводя своими беленькими ушками. — Откуси по кусочку от каждой дичи!

Он послушно подошел к куче, первым делом взял зубами жука, разгрыз его и с наслаждением проглотил. Солнышко была до того счастлива, что он начал с ее подношения, что взвизгнула, подпрыгнула и закрутила своим пушистым хвостиком.

Счастливчик подошел к делу со всей ответственностью. Он по очереди откусывал по кусочку от каждой дичи, с наслаждением жевал и даже поскуливал от восторга. Только когда он перепробовал все угощение, собаки бросились к куче и присоединились к трапезе. Вскоре они все с жадностью рвали зубами свежее мясо, отдавая должно и олешку, и кроликам, и белке.

— Вы прирожденные охотники, — сказал Счастливчик, проглотив очередной кусок и обводя глазами довольных собак. — У вас талант к поискам еды! Спасибо за угощение.

— Тебе спасибо, Счастливчик, — прогудела Марта. — Это же ты сделал нас охотниками.

Позже, когда насытившиеся собаки улеглись на отдых, Счастливчик со вздохом закрыл глаза. Белла, как всегда, лежала рядом с ним, Дейзи растянулась у него на задних лапах, а Солнышко уткнулась носом ему в шею. Микки втиснул свои задние лапы Счастливчику под бок и судорожно перебирал ими во сне.

«Эй, Микки, — засыпая, с улыбкой подумал Счастливчик, — похоже, тебе снится погоня за оленем…»

Тьма. Опять. Но теперь совсем другая!

Счастливчик больше не чувствовал проволочных стен Западни. Вокруг не было никаких стен, только сплошная черная пустота… и рычащие, сшибающиеся, бросающиеся друг на друга собачьи тела.

Собаки дрались друг с другом! Дрались свирепо, насмерть.

Это была Собачья гроза!

Счастливчик в панике завертелся на месте, заметался, но выхода нигде не было. Потом чьи-то когти обрушились на его бок, сверкнули оскаленные зубы. Огромная собака бросилась на него, потом отскочила обратно и исчезла в гуще битвы. Шум сделался невыносимым, отовсюду неслись завывания, рев, лай, рычание и щелканье зубов.

Вокруг него не было ничего, кроме ярости, боли и ужаса. Вот чьи-то острые клыки впились в его ухо, рванули, хлынула кровь, ослепительная вспышка боли пронзила голову.

Это было похоже на последнюю битву Небесных псов, о которой когда-то рассказывала им Мать-Собака. Да! Это была она, что же еще это могло быть — кровавая война, знаменующая собой конец мира. И он, Счастливчик, был в самой ее гуще — оглушенный, испуганный, тщетно пытающийся уберечься от ярости сражающихся.

Но здесь были собаки, которых он знал! Вот Белла, она была совсем рядом, она кричала, а огромная красноглазая собака набросилась на нее сзади и тянулась зубами к горлу.

«НЕТ, — подумал Счастливчик. — НЕТ!» — но он ничего не мог сделать. Он не мог даже пробиться к сестре. Чужие лапы, бока и когти отбрасывали его прочь, тащили к земле. Потом он увидел Лапочку. Израненная, искалеченная, она умирала на голой земле, не в силах отползти в сторону. Сталь и Кинжал тоже были здесь, они тоже рвали, кусали и бросались, но даже их поглощала черная масса собак. Маленькая Дейзи с воем скрылась под сшибающимися телами.

А он, Счастливчик, ничего не мог поделать! Ничего!

Он пытался схватить Дейзи за шкирку, но его лапы вдруг разъехались в стороны, поскользнувшись на воде. Нет! Это была не вода. Это была теплая, скользкая, темная… кровь. И она все прибывала, она плескалась вокруг его лап, впитывалась в шерсть. Поверхность жуткого моря поблескивала безжалостным светом: так блестел яд, смертоносной пленкой расплывшийся по отравленной реке.

Объятый ужасом, Счастливчик отскочил, поскользнулся и упал.