Все молчали, подавленные этой жуткой картиной. Но вот Белла встала, подошла к своим друзьям и посмотрела на них.

— Послушайте меня, — тихо, но твердо, сказала она. — Наш мир полностью изменился.

Она покосилась на Счастливчика, и тот едва заметно кивнул головой, давая понять, что все так и есть.

Белла приосанилась и снова в упор посмотрела на свою стаю.

— Отсюда виден почти весь наш город. Весь наш мир. Бывший мир. Вы видите, во что он превратился. Насколько переменился. А в другом мире, — она по очереди посмотрела в глаза каждой из собак, — нужны совсем другие собаки.

Дейзи тоненько всхлипнула, а Марта твердо посмотрела в глаза Белле и сказала:

— Ты ведь не просто так говоришь нам о том, что мир изменился? Ты к чему-то ведешь, Белла?

Белла набрала полную грудь воздуха, но лишь по лихорадочному постукиванию ее хвоста по земле можно было понять, как она взволнованна. Счастливчик был поражен. Когда его порывистая, своевольная сестра научилась такой выдержке?

— Нам придется выживать самим по себе, в одиночку. Мы должны научиться, у нас просто нет другого выхода.

— Но, Белла, — тявкнул Альфи, — разве мы не пытаемся? Мне кажется, что с первого дня Большого Рыка мы только этим и занимаемся! И у нас неплохо получается.

— Конечно, я знаю! Мы ведем себя, как настоящая стая. Но мы никогда не сможем стать по-настоящему самостоятельными, если не научимся доверять себе и полагаться только на себя. — Белла дотронулась лапой до мяча, который Альфи положил перед собой на землю. — Мы должны признать, что остались совсем одни, что нам больше не на кого полагаться, кроме как на самих себя. Наших Длиннолапых больше нет. Они не защитят нас от беды, не накормят и не укроют от непогоды. А значит, нам придется… — Белла снова глубоко вздохнула, — нам придется расстаться с вещами Длиннолапых.

Потрясенный Микки выронил из пасти перчатку, круглыми от ужаса глазами посмотрел сначала на нее, потом на Беллу.

— Оставить? Это? Но, Белла, мы не можем!

— Мы должны! Неужели вы сами не понимаете? Эти вещи из прошлого, там мы и должны их оставить! До тех пор, пока мы этого не сделаем, мы не сможем по-настоящему полагаться на себя и друг на друга. Мы должны признать, что наша прежняя жизнь закончилась! Навсегда закончилась, Микки! Наша прошлая жизнь была счастливой, прекрасной, очень важной, но она — прошлая. Пожалуйста, поймите это. Поверьте мне, — Белла опустила уши, помолчала, потом тихо добавила: — Вероятно, Счастливчик с самого начала был прав. Возможно, теперь мы должны днем и ночью, изо всех сил прислушиваться к своему Собачьему Духу!

Никогда в жизни Счастливчик не был так горд собой, как в этот вечер.

Микки мрачно уставился на Бруно, который с громким вздохом растянулся на траве, уронив свою тяжелую голову на вытянутые лапы. Но крепыш Альфи не собирался молчать и вздыхать, он вскочил, решительно расставил лапы и свирепо затявкал.

— Счастливчик просто не понимает! Нет, не понимает! А теперь и ты, Белла, перестаешь понимать!

— Альфи прав, — гавкнул Микки, вскакивая со своего места. — Счастливчик и не может этого понять, он никогда не был домашним псом, но ты-то, Белла, как ты можешь такое говорить? Ведь ты знаешь, как много значат для нас эти вещи?

«Глупец! — хотелось залаять Счастливчику. — Сейчас важно только одно — чтобы вы поскорее расстались с этим барахлом!» Но он понимал, как важно для Беллы, чтобы он не вмешивался в спор, поэтому промолчал.

— Я знаю, — спокойно признала Белла.