Тот, кто его устраивал, знал свое дело. Все вокруг было так аккуратно прибрано, что, если бы Джагеру не пришло в голову перетащить чуть в сторону дверцу от старенького «Москвича», он бы ни за что не приметил торчащий из стены кирпич, на торце которого чем-то острым была нацарапана витая пружина – знак сталкерского клана «Гнидролог». В тот раз Джагер не стал открывать схрон – особой нужды ни в еде, ни в боеприпасах у него не было, а без необходимости брать чужое нельзя. Сейчас же это было его надеждой на спасение. Если только схрон все еще на месте. Черт с ней, с радиацией – если по дороге удастся нарыть «зеленого воска», глядишь, и обойдется. А с «гнидрологами» он потом договорится. Жив будет – так сам новую закладку в схрон доставит.
Джагер перевернулся на живот. Грудь отдалась болью. Джагер на секунду закрыл глаза, сделал вдох, задержал дыхание и резко оттолкнулся здоровой ногой от земли. Тело чуть продвинулось вперед, но при этом невыносимая боль пронзила сломанную ногу. Джагер уткнулся лбом в сухую траву. Нет, так дело не пойдет. Нужно избрать иную тактику.
Джагер выбросил обе руки вперед, вцепился пальцами в землю и попытался подтянуть тело. Когда он немного помог себе коленом левой ноги, у него это получилось.
Еще раз! Руки вперед, упор на левое колено. Толчок!
Покалеченное тело продвинулось еще на несколько сантиметров.
Джагер усмехнулся.
Он и сам не верил в то, что у него это получится.
Когда он пришел в себя, все еще был день. Тот ли день, когда он начал свое отчаянное путешествие, или другой? Да какое это имело значение!
Джагер снова пополз вперед.
Он полз до тех пор, пока от усталости и слабости у него опять не начала кружиться голова. Передохнув какое-то время, он снова вцепился руками в землю.
Вскоре Джагер понял, что не стоит выматывать себя до полного изнеможения. Стараясь как можно быстрее и дальше продвинуться вперед, он на самом деле лишь терял время, потому что все быстрее уставал, а паузы для отдыха становились все продолжительнее. Нужно было найти оптимальный ритм движения.
Теперь Джагер делал ровно десять толчков, после чего останавливался, чтобы передохнуть.
Во время отдыха он, случалось, засыпал. И сон его – если это все же был сон, – был скорее похож на беспамятство. Иногда он видел во сне огненную вспышку. Стремительно увеличиваясь в размере, она превращалась в клокочущий адский котел, в котором тонул весь мир. Или это сам мир превращался в адский котел, в центре которого кипело, клокотало отравленное пятно, именуемое Зоной?.. Порой сон – а может, бред? – Джагера вдруг сминался, будто нарисованный на бумаге, ломался, рассыпался на части, превращался в бесконечное мельтешение клочков и обломков, которые, раскручиваясь, как в карусели, разлетались в разные стороны. А в центре этого бешеного вихря, раскинув в стороны руки, стоял он сам и, разинув рот, что-то кричал, но при этом сам не слышал своих слов… Но чаще всего он видел лица «гонгов» – Маркера и Картриджа, тех, кто предал его и бросил умирать. Джагер просыпался – приходил в себя? – со слезами на глазах и с горлом, сдавленным спазмом. Тогда он чувствовал не боль, а злость. И снова полз вперед.
Десять толчков.
Стоп.
Еще десять толчков.
Пауза.
Десять толчков…
Каждый раз перед тем, как снова начать движение, Джагер опирался руками о землю и старался как можно выше поднять голову, чтобы осмотреть путь впереди. Пока это было не так сложно, поскольку местность была открытая и шла под небольшим уклоном вверх. Выгоревшие пятна вокруг жарок, затянутые пленкой лужицы синего студня, пучки травы, завязанные узлами каруселью, вспыхивающие время от времени искорки на невысоких, похожих на выходы старых кротовых нор холмиках разрядников – их не увидел бы разве что слепой. |