Мэши рассеянно кивнула, оглянулась. Ей стало неуютно и даже страшно. А вдруг побегут на нее и отца? Они даже на дерево залезть не успеют, и от номусов не будет спасения.

— Стучи вот по этим деревьям, — продолжал как ни в чем не бывало отец, — они полые внутри. Дождевые деревья собирают влагу в сезон дождей, а после расходуют ее. Сейчас они наполовину пустые, потому звучать будут хорошо, гулко. И кричи изо всех сил. По моей команде. Готова?

Мэши не была готова, но что делать? Она кивнула, подняла палку, поморщилась и плечом откинула назад растрепанные кудри.

И отец, стукнув по дереву, закричал:

— Ио-ио гоп-гоп! Ио-ио гоп-гоп!

Это была старая речевка, которую учит малышня в младших классах. И Мэши ее учила когда-то тоже. В отцовском исполнении она звучала браво и бодро. Мэши подхватила во все горло и принялась колотить по дереву:

— Ио-ио гоп-гоп! Наси-наши гоп-гоп!

Зеленошкурый маленький детеныш ящера, жующий ветки неподалеку, поднял голову и вытаращился на звук. Нелепо мигнул маленькими глазками. Тревожно замычала за его спиной самка. Медленно повернулся еще один ящер. Отец и Мэши продолжали шуметь, потихоньку приближаясь к стаду.

— Ио-ио гоп-гоп! Наси-наши гоп-гоп! — неслось между стволами.

Первым не выдержал детеныш. Коротко мукнув, он поднял хвост и спрятался за спину самки. Неповоротливая самка переступила, мотнула головой и бросилась прочь. И тут земля дрогнула от множества ног. Стадо номусов понеслось вниз, к редкому леску на противоположной стороне поляны.

На миг топот заглушил и стуки палок по дереву, и детскую речевку.

А когда все стихло, отец весело улыбнулся и сказал:

— Мы их прогнали, Мэши! Мы молодцы!

Он торопливо перепрыгнул через поваленный сухой ствол, раздвинул руками низкие ветки памельника и вышел на поляну. Длинно свистнул, поднял голову и произнес:

— Доброго вам дня, молодые люди!

2

Ответа не последовало.

Мэши приблизилась, задрала голову и улыбнулась. Коротко сказала:

— Попались.

— Сама попалась! — крикнул один из мальчишек и плюнул вниз.

— А ну, слезайте давайте! — велел им отец, слегка стукнув рукой по стволу дерева.

— Вали отсюда, мужаче, а не то заряжу тебе реп промеж гляделок, вот тогда те небо и схлопнется. Червь-зимонаак паршивый! — раздалось сверху звонко и четко.

Мэши не поняла и половину этой речи, потому сморщилась и протянула:

— Чего? Что он сказал?

— Ругается, паршивец. Только репа у вас нет, парни. Видал я по дороге сюда пустой колчан, закинутый в кусты. Кто из вас, обормотов, выкинул колчан? Младший или старший? Что же вы за вояки, если наследили так, что любой дурень вас найти может?

— В колчане жук-икень сидел, — оправдывающим тоном протянул тот самый, что обещал зарядить реп между гляделок. Он посмотрел на своего товарища, получил легкий удар по макушке, повернулся и крикнул: — Ну и шо, шо нет репа? А мы все равно не слезем. Валите отсюда, пока не прилетел наш брат на драконе. А не то живо сгорите, как те ваши только что на Первом. То-то знатное получится жареное мяско.

— Гадьт! — яростно прошептала Мэши. — Они нападали на наши Города!

— Кидай яйцо дракона, и мы уйдем. Понял, малец? — Голос отца стал резким и твердым. Шутки закончились, поняла Мэши.

— Ха, чего захотел! — заговорил потерявший свой колчан для репов, видимо, помладше.