Далее к югу, сверкая на солнце, словно куски разбитого алебастра, возвышалась огромная масса земли. По мере того как путники взбирались выше, перед ними в молчании разворачивалась горная панорама с двумя вздымающимися пиками.

На севере, на той стороне реки, поднимался круто вверх древний кристаллический массив. Впереди, на западе, округлые горы, с вершинами, покрытыми снегом, не представляли никакой защиты от мороза: пересекая замерзшую реку, они несли свои ледники к ледникам более молодых горных хребтов южной цепи.

Сухой, похожий на пудру снег выпадал все реже по мере приближения путешественников к холоднейшей части континента. Даже ветреные лёссовые степи на востоке не могли сравниться по суровости с этим краем. Местность была спасена от ледового нашествия только благодаря влиянию западного океана. Тот высокогорный ледник, который они хотели пересечь, без теплого ветра с океана стал бы настолько бесконечным, что уже никто не смог бы перейти его. Океан влиял и на существование западных степей и тундры, и удерживал ледники от наступления на Зеландонии, хотя на той же географической широте чуть дальше лежал огромный слой льда.

Джондалар и Эйла легко вошли в дорожный ритм, и Эйле даже стало казаться, что они путешествуют всю жизнь. Она мечтала добраться наконец до места. Ей все чаще вспоминалась спокойная зима в Львином стойбище. Это помогало отвлечься от однообразия пути по заснеженной местности. Она с удовольствием перебирала в памяти мельчайшие случаи, забыв о страданиях, которые испытывала, решив, что Джондалар больше не любит ее.

Хотя воду приходилось вытапливать из речного льда, так как на открытых ветру пространствах снег выдувался, Эйла решила, что в морозе есть свои преимущества. Притоки реки Великой Матери покрылись толстым льдом, что облегчало переправу. Правда, там им приходилось передвигаться почти бегом, так как яростные ветры, прорываясь вдоль замерзших рек с их высокими берегами, еще больше вымораживали воздух.

Эйла с облегчением вздохнула, когда они переправились через широкую долину на защищенный от ветра берег.

— Я так замерзла! — сказала она, стуча зубами. — Если бы было хоть чуть-чуть теплее!

— Не надо, — встревоженно произнес Джондалар.

— Почему «не надо»?

— Нам нужно пересечь ледник, пока не поменялась погода. Теплый ветер — это фён, а фён — это таяние льда и снега. Тогда нам придется идти кругом, через земли Клана. Это займет больше времени, к тому же не думаю, что они встретят нас радушно после набегов банды Чароли.

Она понимающе кивнула, глядя на северный берег реки. Затем сказала:

— У них берег лучше.

— Почему?

— Даже отсюда видны долины с травой, и там можно охотиться. На этой стороне растут в основном сосны — значит, почва песчаная и травы мало. Эта сторона ближе к леднику — значит, здесь холоднее и земля бедная.

— Ты, наверное, права, — согласился Джондалар, удивляясь ее проницательности. — Не знаю, как тут летом, я ведь был зимой.

Эйла рассуждала правильно. Почвы на северном берегу реки были довольно лёссовыми на известняковой платформе, поэтому более плодородными, чем на южном. К тому же горные южные ледники делали зиму здесь более суровой, а лето холоднее, и тепла едва хватало, чтобы снег отступил к границам прошлого лета.

Не попробовав на вкус кончик ветки, или почки, или даже внутренний слой коры, Эйла порой не могла определить, какое это дерево, поскольку все они находились в зимней спячке. Там, где преобладала ольха, летом были болотные кустарники. Там же, где росла ива, было самое влажное место. Если же встречались ясень, вяз или граб, то земля была посуше. Редкие карликовые дубы, прячущиеся в укрытиях, говорили о том, что со временем здесь вырастут дубовые рощи.

Даже в суровом климате выживали некоторые птицы и животные, например, привыкшие к холоду степей и гор, и потому охота была нетрудной.