— Дык, это, репетировали, — в очередной раз засмущался Хазов. — То есть, выполняли ваш строгий приказ.

— Мой приказ?

— Так точно.

— Напомни-ка, боец.

— Когда вы, Ваше сиятельство, посещали нас в прошлый раз, то строго-настрого велели, мол: — «Дурака не валять, а, находясь на посту, без устали репетировать — один раз в два часа — «Песнь Валькирий». Усердно репетировать…». Ну, мы и старались…

— «Песнь Валькирий»? — переспросил Егор. — Интересно…. А что это такое? И зачем?

— Дык, граф…. Это — ваше собственное сочинение. Написано к грядущему пятидесятилетию Великого князя Константина Петровича, которое состоится через два с половиной месяца. После официальных праздничных мероприятий в столице, как обещают, Великий князь прилетит в наш провинциальный Иркутск. Будем торжественно поздравлять. Каждая «ангельская» часть готовит свой концертный номер. От нас будет — «Песнь Валькирий». Вот…

«Получается, что мой здешний «аналог» тоже баловался стишками», — отметил Егор. — «Нормальный вариант. То есть, очередное знаковое «совпадение». А, вот, личного пилота нигде не видно. Плохо это. Однозначно, блин горелый, плохо.… Кстати, присутствует ещё одна — сугубо очередная — странность. Моя левая рука явно находится в нерабочем состоянии, но провожатого Ангела это печальное обстоятельство ничуть не смущает. Почему? Может, для управления виманой и не требуется особых навыков?».

— Что-то случилось? — забеспокоился Хазов. — Почему, граф, вы молчите? Мы плохо пели? Фальшивили?

— Ни капли. Даже понравилось. Молодцы, хвалю…. Василий, мне же ещё надо облачиться в приличную одежду.

— Дык…

— Что — дык?

— Только вы, господин Старший Ангел, можете пройти в эту виману. А мне даже с вами не положено. Инструкции. Выберите в гардеробе подходящую одежду и обувь. Сбросьте её вниз. Сами спуститесь. А я помогу вам переодеться.

— Хорошо, так и сделаем…

Егор поднялся по лестнице и в недоумении остановился: судя по тёмно-серому прямоугольному контуру, дверка, ведущая в кабину, имелась, только ручка на ней отсутствовала.

— Ладонь свою наложите на входную панель, — подсказал снизу голос Хазова. — Она и откроется…

«Вот, я и попался», — тревожно зашелестело в голове. — «Практически разоблачён, так его и растак…. Что там наш Васятка? Автомат, содрав с плеча, ещё не привёл в рабочее положение? Пока, слава Богу, нет. Видимо выжидает, морда неандертальская…. Что теперь делать? Может, изобразить нервный припадок? То бишь, скатиться по лесенке вниз и, закатив глаза, забиться в отчаянных конвульсиях? Нормальная такая тема…».

Он, наспех прокрутив в голове последние Верочкины наставления, медленно приложил ладонь правой руки к тёплой серебристой поверхности. Приложил, примериваясь — как бы половчее упасть и, сгруппировавшись, скатиться по лесенке.

Раздался тоненький-тоненький писк, и дверка, слегка задвинувшись внутрь и плавно отойдя в сторону, «утонула» в поверхности кабины.

«Знатное и спасительное совпадение», — подумал Егор. — «И «картинки» ладошек у нас с «двойником» совпали. Для хитрована Палыча это будет отличной новостью. В том смысле, что тут же начнёт — по субботам в гости к барышням не ходи — старательно разрабатывать далеко-идущие стратегические планы…».