Старик снял шляпу и осторожно положил на колени, но это было последнее, что он запомнил.

Кто-то взял его за плечо и встряхнул, бережно, но твердо и позвал, сначала как будто издалека, а потом уже отчетливее:

– Доктор? Доктор Куинси?

Он поднял голову. Перед ним стоял мужчина, голос которого был смутно знаком.

Старик поморгал, проясняя зрение. Шляпа лежала у него на коленях, а чемодан – между ног, куда он, видимо, сам его и выронил.

А потом все вернулось.

Он снова услышал, как называют его имя, и на этот раз сумел сосредоточиться. Это был тот самый агент ФБР, который приезжал к нему в Берри-Пэтч. Как же его звали? Колдмун?

– У меня болит задница, – сказал Куинси.

– Еще бы, – ответил агент. – Похоже, вы просидели на пожарном гидранте не меньше часа.

Куинси посмотрел вниз:

– Господи!

– Я заметил вас пять минут назад. И подумал, что лучше оставить вас наедине с вашими мыслями. Но хватит, вставайте на ноги. Готов поспорить, вы бы не отказались чем-нибудь перекусить.

– Я не голоден.

– Хорошо, но вы ведь не откажетесь от кофе, правда?

Агент ФБР взял чемодан, помог старику подняться и повел куда-то по тротуару.

Куинси оттолкнул поддерживающую руку.

– А где ваш назойливый напарник?

– Он занят.

– Так вот, я хочу с ним поговорить. Хочу получить какие-то ответы, будь оно все проклято!

– Он сейчас ни с кем не разговаривает… даже со мной.

Они прошли пару кварталов, и онемевшие ноги Куинси потихоньку стали оживать. Колдмун привел его в кафе. Официантка, стоявшая за кассой и проверявшая утреннюю выручку, увидела Колдмуна и нахмурилась.

– И у тебя хватило наглости вернуться сюда! – сказала она, сверкнув глазами.

– Я тоже рад снова тебя увидеть, – миролюбиво ответил Колдмун.

Куинси отметил, что официантка отвела их в дальний угол кафе и усадила за столик рядом с туалетом, хотя посетителей в кафе почти не было.

– Пожалуйста, кофе, куколка, – попросил Колдмун.

– Никакая я тебе не куколка. Даже не пытайся подлизываться. – Официантка посмотрела на ковбойскую рубашку Колдмуна с перламутровыми пуговицами на карманах. – Какая милая у тебя блузка. А для мужчин они что-нибудь шьют?

– Не очень-то вы ей нравитесь, – сказал Куинси, когда официантка отошла.

– За этим я сюда и пришел.

Куинси устало потер лоб. В другое время он бы с удовольствием выслушал такие откровения, но не сейчас. Господи, только не сейчас.

– Видите тот новый кофейник? – спросил Колдмун. – А теперь посмотрите на соседний, с подпалиной на боку. Он, наверное, стоит здесь с шести утра.

– Похоже.

– Ручаюсь, что мне она нальет остатки из этого, а вам даст чашку со свежим кофе из другого.

Куинси недоуменно взглянул на Колдмуна, не в силах понять, что за чушь тот несет.

– Знаете, она была очень смелой. Вы можете ею гордиться. Она сражалась до конца.

– Расскажите мне, – просто ответил Куинси.

И Колдмун начал рассказывать. Говорил он долго, а Куинси его слушал. Эта была захватывающая история, удивительная, запутанная, порой даже невероятная. Но в этом вся Алисия – в ней не было ничего ординарного. Он слушал о том, как она взяла чужое имя, как купила и отремонтировала отель, как пользовалась прибором, что произошло между ней и Эллерби, и так до безумного конца этой истории.