Но лишь после того, как прочитала дату: «Суббота, 27 ноября 1880 года».

Ноябрь тысяча восемьсот восьмидесятого года. Ее восемнадцатилетняя сестра Мэри в это время жила в ночлежке для девушек на Деланси-стрит и работала до полусмерти в миссии Файв-Пойнтс. А брат Джозеф отбывал срок на острове Блэквелла.

А некий доктор совсем недавно приступил к своим ужасным, смертельным экспериментам.

Сердце Констанс забилось быстрее от мысли, что они еще живы. Возможно, она все же успеет.

Оставалось два неотложных дела. Она прошла быстрым шагом по Седьмой авеню мимо ломбарда на Сорок пятой улице, который представлялся как «Бродвейская лавка диковинок», однако предлагал не только «сто тысяч инструментов для любого ремесла», но также покупку, продажу и обмен бриллиантов и ювелирных изделий. Снаружи лавки стояли запертые стеклянные выставочные шкафы на колесиках с винтовками, ружьями, примитивными ящичными камерами, часами и другими подобными предметами. Констанс помедлила и зашагала дальше, она искала заведение не столь низкого пошиба.

И нашла его в дюжине кварталов к югу, в лучшей части города около Геральд-сквер: дорогой ювелирный магазин, специализирующийся на бриллиантах. Движение по улицам и тротуарам было здесь намного плотнее. Констанс зашла в магазин и направилась к ближайшему прилавку.

Из-за стеклянной перегородки на нее смотрел продавец. Он был молод, в белой рубашке с нарукавниками выше локтей и кожаным козырьком над усыпанным веснушками лицом. Продавец оглядел Констанс с ног до головы, пытаясь по ее виду и необычному платью определить, к какой социально-классовой milieu того времени она принадлежит.

– Могу я чем-то вам помочь, мисс? – спросил он с упором на последнее слово.

– Я хочу поговорить с управляющим, – ответила Констанс.

Он был немного обескуражен такой прямотой, но постарался скрыть это.

– Какое же у вас к нему дело?

– Предложение, которое может оказаться очень выгодным для него, но требует более высоких полномочий, чем ваши.

Еще более прямой ответ, выраженный так четко и властно, окончательно смутил продавца. Помедлив немного, он исчез в задней комнате. Через мгновение вместо него появился мужчина лет пятидесяти с белыми как снег волосами. Выражение лица у него было дружелюбное, но настороженное. Констанс представила себе, сколько мошенников и грабителей он повидал на своем веку. На шее у него висела ювелирная лупа.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил он нейтральным, но более располагающим тоном.

Констанс опустила руку в карман блузы, ощутила успокаивающую тяжесть стилета и достала фетровый мешочек.

– Я заинтересована в продаже бриллианта.

– Очень хорошо, – сказал управляющий и поставил на прилавок бархатный поднос. – Давайте…

Он замолчал от неожиданности, когда Констанс вывернула мешочек, и на вельвет скатился бриллиант необычного алого цвета.

Управляющий подцепил бриллиант резиновыми щипчиками, осмотрел его через лупу и после долгого молчания положил обратно на бархат. В его взгляде мелькнуло подозрение.

– Откуда он у вас, юная леди?

– Это фамильная ценность, – ответила Констанс, надменным тоном провоцируя его на обвинение в воровстве.

Он промолчал, снова и снова переводя взгляд с Констанс на бриллиант и обратно.

Она с раздражением взяла алую драгоценность с подноса.

– Вы когда-нибудь видели камень такого цвета?

– Нет.

– Но хотя бы слышали о нем по роду своей деятельности?

– Красный бриллиант – редчайший случай.

– Если бы такой камень украли, это была бы громкая новость, не так ли? Бриллиант принадлежал моей семье не одно поколение.