— Погоди, но у нас совсем нет бензина.

— Полагаю, нет, зато есть масса жидких углеводородов. Как насчет растворителя «Д»? Он состоит в основном из октана. У нас есть несколько канистр.

— Ты прав, — сказал Аллен. — Но грузовик предназначен только для двоих.

— Знаю, я — первый из них.

— А я — второй.

Джордж хмыкнул.

— Я полагал, что ты так скажешь, но тебе предстоит не только нажимать кнопки. Справишься, землянин?

— Полагаю, справлюсь, ганни.

С восхода солнца прошло часа два, прежде чем взревел двигатель песчаного грузовика, но пелена стала еще гуще, по крайней мере, складывалось именно такое впечатление. Причудливые фигуры в импровизированных воздушных шлемах с толстыми очками торопливо отошли в сторону, когда начали вращаться приспособленные к передвижению по песку широкие колеса грузовика. Вагонетки были загружены лиловыми цветами, накрыты брезентовыми, прочно закрепленными тентами. Последовал сигнал открыть двери.

Кто-то переместил рычаг вниз, и двойные двери, протестующе заскрипев песком, открылись. Грузовик пополз вверх, сквозь вихри влетевшего в пещеру песка, а позади него фигуры в припорошенных песком комбинезонах торопливо закрыли двери.

* * *

На Джорджа Картера, закаленного долгой жизнью на Ганимеде, внезапное изменение гравитации, когда они выехали из защитного гравитационного поля пещер, не произвело сильного воздействия — он только сделал глубокий вдох. Его руки даже не дрогнули на руле. Его земной брат, однако, находился в другом состоянии. Вызывающий тошноту узел, возникший в желудке, ослабевал мучительно медленно, и прошло достаточно много времени, прежде чем его затрудненное дыхание стало напоминать нормальное.

Кроме того, землянин постоянно чувствовал на себе косые взгляды брата, видел чуть насмешливую улыбку на его губах.

Он напрягал все силы, чтобы сдержать готовые слететь с губ стоны, хотя спазмы сжимали мышцы живота, а холодный пот выступил на лбу. Медленно уходили назад мили, но иллюзия неподвижности была почти полной, как в космосе.

Окружающая местность была серой — однородной, монотонной и неизменной. Двигатель работал ровно, за спиной сонно щелкал очиститель воздуха. Иногда налетал особенно сильный порыв ветра, и стук миллионов песчинок в стекло сливался в почти непрерывный шелест. Джордж не отрывал взгляда от компаса. Тишина стояла почти угнетающая.

Потом ганимедец повернул голову и прорычал:

— Что случилось с этим проклятым вентилятором?

Аллен наклонился вперед, скользнув макушкой по низкому потолку кабины, потом обернулся назад и побледнел.

— Отключился.

— Буря стихнет не раньше чем через несколько часов. И нам нужен воздух. Проберись в заднюю часть кабины и включи его.

Его тон был категорическим, не терпящим возражений.

— Возьми, — сказал он, когда брат полез через его плечо в заднюю часть кабины. — Комплект инструментов. У тебя есть двадцать минут, прежде чем воздух станет непригодным для дыхания. Он уже спертый.

Тучи песка уплотнились, желтый луч фары над головой Джорджа лишь частично нарушал темноту перед машиной.

За спиной послышалась возня, а потом раздался голос Аллена:

— Проклятый трос. Что он здесь делает?

Потом послышался стук молотка и полный отвращения голос:

— Эта штука забита ржавчиной.

— Что-нибудь еще сломалось? — спросил ганимедец.

— Не знаю, нужно все очистить.

Снова раздался стук, за которым последовал почти непрерывный, резкий звук, словно брат что-то яростно скоблил.