— Прости, что ты сказал? — переспросила Акико.

— Говорю, к нам чай еще не завезли, — слукавил Джек, переходя на японский.

— Вы плаваете так далеко и не пьете чая? Как жаль, что вы не можете насладиться таким великолепием.

— У нас свои напитки, — возразил Джек.

Правда, он вынужден был признать, что к питью, которое было у них на судне, тоже привык не сразу.

— Уверена, у них есть свои достоинства… но что ты скажешь о золотой чайной комнате? Представляешь, однажды даймё перенес ее всю в Императорский дворец, чтобы устроить церемонию для самого императора! Нам оказали невероятную честь!

Джек не прерывал девочку. Обычно японцы вели себя так сдержанно, что сейчас он с радостью наблюдал за ее воодушевлением. Акико продолжила обсуждать церемонию с Ямато, а Джек задумался о замке Нидзё и дворце, что стоял за его стеной. Даймё пошел на удивительные хитрости, чтобы обезопасить себя. Он явно гордился новыми устройствами, которые установили после нападения Докугана Рю, даже устроил игру в побег, чтобы продемонстрировать их действенность.

«Ниндзя сюда не пробраться», — сказал даймё.

А если это так, рассудил Джек, то убежище за шелковым полотном — самое надежное место, чтобы спрятать карты. Оно гораздо лучше, чем тонкий футон или залы Нитэн ити рю. Ведь ниндзя начнут обыскивать школу в первую очередь. Джек решил, что ему нужно придумать повод, вернуться в замок и спрятать там тетрадь.

— Киай! — крикнула Акико.

Ее кулак врезался в доску.

И отскочил…

Даже смотреть на этот удар было невыносимо. Джек поморщился. Акико прижала руку к груди, накрыв ее ладонью. В глазах девочки заблестели слезы. Первый за сегодня урок, тайдзюцу, начисто стер восторги предыдущего вечера.

— Следующий! — крикнул сэнсэй Кюдзо без малейшего сочувствия.

Акико села, а Джек занял ее место перед кедровой доской. Она была в палец толщиной. Разве сломаешь такую голыми руками? Тем не менее, положив доску на две опоры посреди Бутоку-дэна, сэнсэй велел ученикам сделать это.

Пока что выполнить приказ не получилось ни у кого.

Джек сжал правую руку в кулак, сосредоточился и изо всех сил ударил по доске. Кулак врезался в нее, вверх по руке хлынула пронзительная боль. Дерево даже не треснуло, и Джеку показалось, что каждая косточка у него в теле раздроблена.

— Смотреть противно, — фыркнул сэнсэй Кюдзо и махнул рукой, чтобы Джек отошел.

Мальчик сел рядом с остальными учениками. Все потирали разбитые руки.

— В железе полно примесей, которые снижают его прочность, — назидательно произнес наставник, не замечая страданий класса. — Железо куют, и тогда оно становится сталью, из которой получается острый меч. Так же и самураи. Те, кто хочет доказать свое право на участие в Круге трех, должны разбить три таких доски одним ударом.

— Киай!

Маленький учитель резко подался вниз и всадил кулак в доску.

Хрясь! Она сломалась пополам, точно была не толще веточки.

— Вы — железо, из которого еще выкуют могучих воинов, — продолжил сэнсэй, не сделав даже паузы. — И ваша кузница — это тамасивари.

Он посмотрел на Джека.

— Просто в некоторых из вас грязных примесей больше, чем в других.

Кюдзо шагнул к одной из могучих колонн, державших свод Бутоку-дэна.

Джек закусил губу, стараясь не замечать насмешки учителя.

— Как железо, вы должны избавиться от примесей.

Сэнсэй указал на коврик из рисовой соломы, привязанный к колонне на уровне груди.

Кюдзо ударил по нему кулаком.