Так как Низгурик уже два дня как прекратил насылать непогоду, небо расчистилось и солнце спешно сушило грязь. Слепящая голубизна и расплывчатое, бело‑желтое пятно солнца захватили все пространство над головой, ровно до того момента, когда на восточном горизонте появился фронт белой облачности. Быстро приближаясь, облака превратились в плывущие высоко в небе правильные квадраты, состоящие из тысяч и тысяч крошечных пятнышек. Особо зоркие наблюдатели, а вместе с ними и обладатели волшебных амулетов для усиления зрения теребили рукава соседей и шептали им суеверным шепотом: "Гвардия! Гвардия Императора!" Позади плотных отрядов летучих воинов, закованных в ослепительно‑белые доспехи, и чуть выше них парил состоящий из невесомых клубов Облачный замок, в котором путешествовали дети Тарерика.

Зрелище было захватывающим, поражающим сразу разум и сердце тех, кто его наблюдал. Вытянувшиеся вдоль горизонта отряды гвардейцев, двигаясь в полном порядке и с большой скоростью, сгруппировались внизу, под основанием замка и в таком строю снизились над лагерем Лемгаса. Полчища прибывших и гигантское летающее жилище Барвека закрыли собой половину неба. Садящееся солнце бросало на пышные, изменяющие форму и высоту стены замка насыщенные цветом лучи: золотистые снизу и светло‑розовые наверху. В серебрящемся, с синеватым отливом тумане, в глубине «стен», мелькали неведомые тени – как будто в глубине дворца пряталось еще по крайней мере столько же бойцов, сколько летело снаружи.

Восторженные крики, с которыми встречали лучших солдат Императора измученные бегством и потерями воины Лемгаса, слышали и в лагере Черных. Там, наоборот, все были угрюмы и озабочены. Ргол потребовал усилить охрану лагеря, причем совсем не в том месте, где можно было подумать. Частые посты тсуланцев и трехглазых демонов стерегли западные подходы, чтобы не допустить массового бегства собственных вояк.

Так приближалось самое значительное и ужасающее сражение того века.

Поражение? Победа?

Солдаты обеих армий были слишком измотаны долгим маршем по грязи, бегством и погоней, продолжавшимися в течение нескольких дней. Даже летающие солдаты, судя по всему, нуждались в отдыхе – и Ргол, как ни кусал себе локти, не мог атаковать их сейчас. Напротив, он думал, что дети Императора не дадут никому ни мгновения передышки и атакуют немедленно по прибытии. Мало ли – вдруг они решат, будто смогут справиться с Черными с помощью одних лишь только гвардейцев, или же обыкновенные воины, воодушевленные прибытием столь ослепительной подмоги во главе с наследным принцем, забудут все болячки и ринутся в бой? Корчась на своих подушках, Ргол в бессильной ярости готов был разгрызть перстни на пальцах. Страшась увидеть перед собой наступающие полчища Белых, князь с раннего утра покинул шатер и вылетел в прохладные весенние сумерки. Сверху еще мигали подслеповатые звезды, а месяц висел где‑то у горизонта, как сдвинутая на бок кривая ухмылка.

Дорога на Эрх, которую оседлала армия Теракет Таце, достигала ворот замка и, удаляясь на восток, проходила в ложбине между двумя довольно высокими холмами. При осаде крепости они могли бы оказать неплохую услугу нападавшим: хорошая позиция для наблюдения и обстрела из катапульт. Теперь же эти холмы удобно занимали отряды Лемгаса. Остатки войск Восходной провинции расположились на северном, армия Закатной провинции – на южном. По семи тысяч пеших бойцов при десятке колдунов, плюс еще четыре сотни всадников, уцелевших при безжалостном избиении кавалерии Юлайни под Бартресом.

Вся имперская гвардия расположилась в трех льюмилах восточнее, в большом палаточном лагере. Неужели они волокли палатки и все прочее на своих спинах, по воздуху? Ргол нервно и недоверчиво скривился, оценивающе оглядев притаившийся в небесах летающий замок Барвека.