– Вот почему ты изменилась ко мне, – зло заявил он. – Ты собираешься выйти замуж за этого Калпеппера?

В ответ она спросила, какое он имеет право задавать ей такой вопрос, и добавила:

– Ты знаешь, что я никогда не буду твоей. И если до тебя дошли такие слухи, то, выходит, тебе известно больше, чем мне!

Они поссорились. Она разочаровала его, заметил он. Как она может, зная о том, что они муж и жена, думать о браке с другим? Она должна немедленно бежать с ним.

– Нет! Нет! – воскликнула Катерина и заплакала. – Фрэнсис, пожалуйста, будь умным. Как я могу бежать с тобой? Разве ты не понимаешь, что это для тебя смерть! Я обидела тебя, а ты обидел меня. Но единственная надежда для нас – это никогда больше не видеться.

Кто-то позвал ее. Она умоляюще на него взглянула.

– Беги немедленно. Не могу даже думать о том, что с тобой будет, если тебя здесь найдут.

– Если меня даже приговорят к дыбе, мне не будет так больно, как от твоих слов.

Эти слова, как ножи, вонзились в мягкое сердце Катерины Ховард. Она не могла чувствовать себя счастливой, зная, как глубоко ранила его. Неужели ей не суждено больше испытать покоя и счастья только потому, что она вела себя глупо, когда была ребенком?

Звавшая ее горничная сказала, что бабушка хочет немедленно поговорить с ней. Герцогиня была возбуждена.

– Я думаю, дорогая, что ты отправишься ко двору. Как только приедет новая королева, ты будешь ее фрейлиной. Вот так-то! Что ты об этом думаешь? Нужно позаботиться о твоих туалетах. Ничего не бойся! Ты нас не опозоришь. И знаешь, что я скажу тебе по секрету? При дворе ты будешь иметь возможность встретиться с Томасом Калпеппером. Ты рада?

И Катерина сделала все возможное, чтобы забыть Дерхэма и думать о замечательной жизни, открывающейся перед ней, и… о Томасе Калпеппере.

Генрих отправился в Рочестер, чтобы встретить свою новую жену. Он был очень возбужден. Какой умный шаг эта женитьба! Ха! Карл! Что ты думаешь об этом? И ты, Франциск, считающий себя таким умным? Думаю, император, Гелдеры будут для тебя шипом в мягком месте в течение многих лет!

Анна! Он не мог избавиться от воспоминаний. Но эта Анна будет другой. Он вспомнил о великолепной миниатюре Гольбейна. Коробочка, в которой она прибыла, была сделана в форме белой розы. Сама коробочка казалась произведением искусства. Крышка коробочки из слоновой кости откручивалась, а на дне ее находилась миниатюра. Он испытывал радость с того самого момента, как получил ее. Он будет счастлив с этой Анной. Назло насмешливому Франциску и Карлу, который считает себя таким проницательным.

У него был прекрасный подарок для своей невесты – великолепные соболя. Он бесцеремонно проникнет к ней, отпустит ее приближенных, потому что это будет скорее визит любовника, а не короля. Он хихикнул. Как приятно вступить в правильный брак. Кромвель хитрый парень – его посланцы сообщили, что красота Анны Кливес затмевает прелести Кристины Миланской, как солнце луну!

Генриху было уже около пятидесяти, но он чувствовал себя двадцатилетним. Он волновался так, как волнуется юноша, женящийся в первый раз. Анне скоро исполнится двадцать четыре года, и пятидесятилетнему мужчине это казалось так мало. Она плохо говорила по-английски, а он по-немецки. Это придаст пикантности их отношениям. Такой умелый любовник, как он, не нуждается в словах, чтобы получить от женщины то, чего он хочет. Предвкушая то, что случится между ними в постели, он расхохотался. Никогда еще, с момента его женитьбы на Анне, король не был в таком хорошем настроении.

Прибыв в сопровождении двух своих слуг в Рочестер, он направился в комнаты Анны. У двери в ужасе остановился. Женщина, которая сделала ему реверанс, совсем не была похожа на невесту, воображаемую им.