А тем временем Генрих пребывал в таком бешенстве, что большинство людей, встречавшихся с ним, не знали, останутся ли они живыми после этих встреч. Существует ли документ о помолвке? Он был уверен, что существует. Должен ли он подвергать Англию опасности, произведя на свет еще одного незаконнорожденного ребенка? Его совесть, его беспокойная совесть не позволит ему засовывать голову в петлю, не будучи уверенным, что договора не существует.

Кромвель должен был заставить его действовать разумно, Кромвель, которому воздастся должное за его мучения.

– Ваше Величество, император находится на празднованиях в Париже. Если вы не женитесь на этой женщине, вы толкнете герцога Кливеса на союз с Карлом и Франциском. Мы останемся в одиночестве.

Кромвель был красноречив и убедителен – ведь он защищал себя. Если эта женитьба провалится, провалятся все планы Кромвеля. Он прекрасно знал, что голова его не очень прочно сидит на плечах и что король с удовольствием найдет повод для того, чтобы снести ее. Но Генрих понимал, что Кромвель рассуждает разумно. И если Генрих больше всего боялся гражданской войны, то на втором месте по опасности он считал дружбу между Карлом и Франциском. А дружба эта существовала. Поэтому он не осмеливался отказаться от женитьбы на Анне Кливес.

– Если бы я знал все это заранее, она не приехала бы сюда, – заявил он, грозно смотря на Кромвеля, как будто бы это Кромвель устраивал встречи между Карлом и Франциском. В голосе Генриха зазвучали слезливые нотки. – Но как теперь выпутаться! Мне остается только надеть на себя ярмо и жениться на этой… – Щеки его раздулись от ненависти, глаза налились кровью. – Что делать? Придется жениться на этой фламандской кобыле!

Началась церемония бракосочетания. Мужчины и женщины были одеты в великолепные платья, баржи и лодки украшены парчой. Повсюду развевались знамена и транспаранты. Генрих в своей парчовой одежде с серебряными цветами, в малиновом шелковом плаще, украшенном бриллиантами, выглядел мрачно. Кромвель был ужасно испуган. Он не знал, чем это все кончится. И перед глазами его возникали мужчины, которые вызывали королевское недовольство. Это были более отважные люди, чем он. Десять лет назад Генрих никогда не согласился бы на подобную женитьбу. Но теперешний Генрих больше заботился о своем троне. Он говорил правду, когда за несколько часов до начала церемонии заявил, что если бы не забота о королевстве, он никогда не пошел бы на это.

Но надежда не оставляла Кромвеля. Он хорошо знал короля. Возможно, любая жена лучше, чем холостая жизнь. А Анна не такая уж страшная – встречаются и похуже. Она послушна, а король любит послушных женщин. Он женился на предыдущей королеве именно потому, что она обладала этим качеством.

На следующее утро после свадьбы он попросил аудиенции с королем. Но напрасно вглядывался он в красное и грубое лицо Генриха, надеясь увидеть там выражение удовлетворенности.

– Ну? – зарычал Генрих, и Кромвель с ужасом понял, что повелитель любит его не больше, чем накануне.

– Ваше Милостивое Величество, – пробормотал Кромвель, дрожа от страха, – я хотел бы знать, теперь королева вам больше нравится?

– Нет! – гаркнул король и посмотрел на Кромвеля так, как будто бы это он полностью отвечал за произошедшую катастрофу. – Гораздо меньше! Судя по ее груди и животу, она не девушка. Это меня поразило в самое сердце, и у меня не хватило ни желания, ни мужества убедиться в этом.

Кромвель оставил короля, трясясь за свое будущее.