Он наклонился, а король, сжигаемый ревностью, встал рядом с ним.

– Вот видите! – воскликнул Уайатт. – Я был прав. Победил я!

Генрих, покрасневший от злости, крикнул:

– Возможно, это так! Но тогда меня обманули!

И он ушел, оставив игроков, удивленно смотревших ему вслед.

– Уайатт, – сказал Брайан, – ты неосторожный дурак! Зачем ты устроил из-за такой чепухи скандал?

Уайатт погрустнел и пожал плечами. Он знал, что на самом деле проиграл, знал, что Анна дала королю это кольцо в качестве символа.

Генрих ворвался в комнату, где Анна сидела с другими девушками. Увидев его, девушки поднялись и сделали реверанс. Они быстро поняли, что им следует уйти, что и сделали.

– Ваше Величество гневается? – спросила Анна, слегка волнуясь.

– Анна, я знаю, что у тебя был роман с Уайаттом, – сказал король.

– Думаю, вы ошибаетесь, – высокомерно ответила ему Анна. – Откуда вы это взяли?

– Потому что он хвастается своими успехами.

– На это у него нет никаких оснований.

– Я хотел бы иметь доказательства.

Она пожала плечами.

– Вы хотите сказать, что ставите под сомнение мои слова? Она так же быстро выходила из себя, как и король, но имела большую власть над ним потому, что, хотя он и был сильно в нее влюблен, она была влюблена не в него, а во власть, которую он мог ей дать, и все еще не была уверена, того ли она хочет от жизни. В этом и состоял секрет ее власти над ним. А он, охваченный сильной физической страстью к ней – а эта страсть была основой его жизни, – оказался полностью в ее руках. Он сказал:

– Анна, я верю, что ты говоришь правду. Но скажи мне, что было между тобой и Уайаттом.

– Вы обвиняете меня в том, что он посвящает мне свои стихи?

– Нет, душа моя, я ни в чем тебя не обвиняю. Но скажи мне, что я не должен опасаться этого человека, и я снова буду счастлив.

– Вы ни в чем не должны его опасаться.

– Но у него твой брелок!

– Да, я это знаю. Однажды он выхватил его у меня и не захотел отдать обратно. А мне этот брелок не очень нравился, поэтому я не стала настаивать.

Он тяжело опустился рядом с ней на диван возле окна и обнял ее за плечи.

– Я очень рад, моя дорогая, что между вами ничего нет. Извини меня, пожалуйста.

– Принимаю ваши извинения, – ответила Анна.

– Тогда все в порядке. – Он жадно поцеловал ее руку. Глаза его искали ее губ, но он не осмелился поцеловать ее в губы. Он разозлил ее, он боялся усилить ее гнев, так как чувствовал, что она все еще колеблется. Он удивлялся силе своей любви к этой девушке. И двор тоже был удивлен. Он никого так не любил. Нет, он вообще никогда не любил до этого. Ему было тридцать шесть лет, и он износился, поскольку его жизнь проходила бурно. Это была последняя вспышка юности, освещавшая все вокруг него ослепительным светом. Он был человеком средних лет, влюбленным в юность. К Анне он чувствовал необъяснимую нежность, он был одержим своей любовью, каждый день промедления с разводом выводил его из себя.

После этой ссоры во время игры в мяч Анна поняла, что ей уже не выкрутиться. Уайатт смотрел теперь на нее усмешкой. Она отдалилась от него. Она выбрала власть и славу. Его соперник поймал ее на удочку. Уайатт написал стихотворение.

Она должна быть сильной, должна удовлетворить свое честолюбие, при этом действуя осторожно, ибо при дворе, полном блестящих мужчин и женщин, у нее стали появляться враги. И хотя слова их слаще меда, они ее не любят. Кардинал следит за ней во все глаза, но осторожен, как лиса.