— И каким же? — с иронией спросил Абадия.

— Силой, — улыбнувшись, сказал Гостомысл. — В сотне шагов отсюда стоит войско, которое уже разгромило хазар под Белой Вежей. Теперь оно идет на хазарскую столицу.

Абадия кивнул головой.

— Сила — довод веский. Но хорошие соседи, несмотря на возникающие иногда между ними ссоры, всегда могут договориться. Разве ты ищешь других соседей?

Гостомысл поднял руку и коротко сказал:

— Карту.

Медвежья лапа вложил ему в руку свиток с картой. Гостомысл развернул карту и положил ее на стол перед Абадией.

Абадия взглянул на карту, на ней была нанесена территория между Доном и Волгой, отмечены хазарские города, причем довольно точно. По карте красными чернилами была проведена извилистая линия.

Гостомысл ткнул пальцем в линию.

— Мы можем договориться миром, что эта линия будет границей между славянами и хазарами.

По карте славянам отходила Тмутаракань и большая часть степи, но хуже всего было, что Гостомысл хотел взять себе не только Белую Вежу, но и часть Волги.

— Мы не можем отдать Итиль славянам, — сказал Абадия.

— Мы уже взяли все, что нам нужно, — сказал Гостомысл.

— Мне надо подумать и посоветоваться с каганом, — сказал Абадия.

Князь Святозар голосом полным сарказма, как бы слу-чайно, проронил:

— Но лучше было бы тебе посоветоваться с Барсбеком.

По этим словам Абадия понял, что славяне уже знают о гражданской войне в Хазарии. А раз знают, то торговаться дальше не имело смысла, потому что приход к стенам Ити-ля славян означал бы полное поражение Абадии: сейчас он должен был отдать небольшую часть, а если не отдаст, то завтра терял все, и даже свою жизнь.

— Хорошо, — сказал Абадия. — Добрые соседи должны уметь договариваться.

Гостомысл поднял руку, и Медвежья лапа вложил ему в руку новый свиток. Гостомысл положил свиток перед Абадией.

— Что это? — спросил Абадия.

— Это договор, — сказал Гостомысл.

— Я поклянусь на Торе перед богом, — сказал Абадия.

Гостомысл улыбнулся.

— В вашей Торе написано, что клятва, данная неверному, не имеет силы.

Абадия засопел и развернул свиток.

В свитке оказалось два листа, и Абадия внимательно прочитал их оба. Оба листа были написаны на славянском языке.

Абадия отметил это, но не удивился, потому что иудейские торговцы давно использовали славянскую письменность, которая была проста и понятна другим. Хазарские руны для деловой переписки были слишком сложны. А иудейская не годилась для общения с населением, неприязненно относящемуся к иудеям.

Текст договора ничем не ущемлял интересы иудейских торговцев: они могли спокойно ходить по торговым путям, как и прежде; свободно торговать. Более того, договор открывал им путь в славянские земли, куда раньше чужим торговцам въезд был запрещен.

Огорчал только размер отторгнутой земли, но Абадия посчитал это несущественной потерей, поэтому он поставил подпись и государственную печать и передал подписанные листы Гостомыслу.

— Вот и договорились добрые соседи, — сказал Гостомысл, подписал договор и передал один экземпляр Абадии.

— У меня будет только одна просьба, — проговорил Абадия, пряча свиток в сумку на боку.

— Какая? — спросил Гостомысл. Он отдал свиток Медвежьей лапе.

Абадия хотел попросить помощи в войне с Барсбеком, но, посмотрев на Гостомысла, сообразил, что, сделав это, он даст ему повод вмешиваться во внутренние дела хазар и дальше.

Гостомысл молод, много уже добился, и кто знает, какие планы родятся в этой голове дальше?

«Не дергай спящего тигра за усы!» — подумал Абадия и сказал:

— Великий князь, мы только что сделали дело, которое принесет нашим народам мир и спокойствие.