— Я — его? — переспросил эльф. — А впрочем, какая разница? Киакданы чужды эльфам, хотя знают они нас лучше, чем многие. Нам же до них нет никакого дела. Когда-то они заняли наше место у Великого Дерева. Некоторые из нас так и не простили им этого, и никто из нас не забыл об этом. Поэтому нельзя сказать, что я люблю или не люблю киакданов. Я их уважаю.

Пакс устало потянулась. По правде говоря, она обрадовалась, узнав, что ей не придется шагать всю предстоящую ночь до самого утра.

— Ты бы поспала, — предложил ей эльф. — Я останусь на страже.

Глава IV

Пакс увидела подошедших рейнджеров лишь тогда, когда они шагнули из леса на поляну. Плащи и куртки зеленого цвета с коричневыми и желтыми разводами прекрасно маскировали их в чаще. Халлерон поздоровался с ними.

— Привет, друзья! Вот я и вернулся из Тсайи с рекрутом для вас на нынешнее лето. Знакомьтесь, это Паксенаррион. Ее воинское искусство было не раз доказано в прошлом.

— Мы приветствуем тебя, Паксенаррион, — поздоровался с Пакс самый высокий из рейнджеров. — Владеешь ли ты нашим языком?

— Да. Благодаря любезности и терпению Адхиэла из Эринвейла, — ответила Пакс с церемонным поклоном.

Рейнджер в свою очередь тоже кивнул ей, улыбнулся и обратился к Халлерону:

— Благодарим тебя за помощь, хотя мы рассчитывали на большее.

Халлерон нахмурился и бросил короткий взгляд в сторону Пакс. Та поняла, что в этот момент эльф предпочел бы, чтобы она не знала языка его народа. Пакс хотела что-то сказать, но, не найдя нужных слов, просто развела руками. Рейнджер, поняв неловкость ситуации, снова улыбнулся ей и сказал:

— Понимаешь, Паксенаррион, мы не то чтобы недооцениваем тебя как воина, но за прошлую зиму мы потеряли из-за эпидемии лихорадки стольких товарищей, что, будь ты полубогом, — работы бы тебе хватило с избытком, да еще и осталось бы для многих других. Могу ли я спросить тебя о твоем воинском опыте? Конечно, рекомендации Халлерона более чем достаточно, но, как говорят, каждый клинок имеет свои достоинства.

Пакс ждала такого вопроса, поставленного более или менее тактично. Она рассчитывала, что некоторое ее замешательство будет списано на то, что ей приходится говорить на чужом языке.

— Почтенный… — начала она и запнулась.

— Прошу прощения, — поспешил сказать рейнджер. — Мы до сих пор не имели чести представиться тебе. Меня зовут Джайрон. В моих жилах течет как эльфийская, так и человеческая кровь. А теперь знакомься: это Фаэр, Клевис, Ансули и Тамар.

Рейнджеры по очереди кивнули Пакс, и Джайрон продолжил:

— Ну, что ты нам расскажешь? Пауза, в течение которой происходило представление, позволила Пакс успокоиться и ответить с достоинством:

— Я прослужила три боевых кампании в роте герцога Пелана, в пехоте. Затем в течение нескольких месяцев… я самостоятельно… — Пакс почему-то постеснялась рассказывать историю, связанную с эльфами. За нее об этом вспомнил Халлерон.

— Паксенаррион, не скромничай. Джайрон, это она была в Проклятом Лесу. Ты же знаешь эту историю.

— Что? Так ты и есть та самая Паксенаррион? А я слышал, что ты уехала в Фин-Пенир, к почитателям Геда. Пакс кивнула:

— Так оно и было. Я училась и тренировалась вместе с ними в течение полугода, а затем отправилась в экспедицию в Колобию.

— Ну и что, нашли вы крепость Луапа? Похоже, Джайрона действительно интересовал этот вопрос.

— Да, нашли. — Пакс почувствовала, что в горле у нее пересохло. Ей вовсе не хотелось рассказывать незнакомцу обо всем, что там произошло.