Крышка захлопнулась, и Карио закрыл глаза.

– За возлюбленного примарха, – тихо произнес он, обращаясь по закрытому воксу к темным силуэтам внутри абордажной торпеды, и ко всем остальным братьям. – Чтобы мы оставались достойными его бессмертного доверия.

Он услышал, как снаружи торпеды лязгнули закрывающиеся противовзрывные двери и втянулись крюки подъемников. Грохот и вой вытекающего воздуха сменились тишиной. Остался только стук сердец и тихое дыхание Карио.

– В этом деле, как и во всем прочем, будьте искусны.

Внутри торпеды воцарилась кромешная тьма. Корпус задрожал, направляясь по рельсовым направляющим к пусковым механизмам на краю корпуса.

– Это наши дикие кузены. Пустите им кровь, как в прошлые века мы пускали кровь мертвым, чтобы сохранить живых.

Карио почувствовал, как торпеда смещается на позицию старта, и приготовился к резкому ускорению. И тут же снова услышал старый шепот, кружащийся внутри шлема. Мышцы левого плеча дернулись, и перед глазами мелькнул старый образ – рогатое существо, огромное, обольстительное, манящее, облизывающее длинным черным языком мясистые ярко-розовые губы.

«Не сейчас».

– Мы остаемся такими же, как и всегда, – сказал он, мысленной командой изгоняя призраков. – Истинными и единственными детьми Императора.

Двигатели вспыхнули, и торпеда устремилась вперед. Карио отбросило назад на фиксаторы, и он расслабился, позволив силовому доспеху принять на себя нагрузку. Воин почувствовал резкое смещение траектории. Торпеда покинула корабль и нырнула вниз: к плоскости сражения. От какой-то мощной детонации снаряд резко дернуло в сторону, затем он вернулся на траекторию захода на цель.

По внутреннему дисплею шлема Карио текли данные, показывая продвижение всего братства. Префектор невозмутимо отметил, как торпеда с отделением брата Рамарды была уничтожена огнем тяжелых болтеров с штурмового корабля V Легиона, и с тем же равнодушием отреагировал на гибель такого же штурмового корабля под яростным огнем ближней оборонительной сети «Сюзерена». Благодаря этим данным Карио мог отслеживать ход всего сражения. Громадные сухогрузы пытались оторваться, чтобы войти в варп, два фрегата Белых Шрамов терзали подходящую эскадру, а девять кораблей Детей Императора неумолимо приближались, чтобы предотвратить бегство конвоя.

Затем торпеда достигла цели, и все информация на дисплее расплылась в дрожащем потоке помех.

Карио бросило вперед, когда торпеда пробила плиты толщиной с руку человека и проползла вперед сквозь массу расплавленного палубного настила.

Карио активировал руну пуска еще до того, как абордажная торпеда остановилась. Мельта-блистеры на внешнем корпусе вспыхнули, выжигая пространство вокруг. Включились внутренние люмены, и со щелчком поднялись скобы фиксирующей клети. Люк открылся, впуская ревущий поток жара с запахом расплавленного металла. Палатинские Клинки выбрались наружу.

Карио извлек меч, прошептал благословение над длинным стальным лезвием и поднялся из раскачивающегося корпуса торпеды. Дисплей шлема тут же переключился с широкоугольного формата дистанции атаки на внутреннее тактическое считывание данных, выделяя позиции боевых братьев и отмечая их маршруты движения к цели.

Он оттолкнул пылающую балку и пошел прочь от остова торпеды. За спиной осталась длинная брешь во внешнем корпусе сухогруза с дымящимися краями. Впереди лежали искореженная масса сломанных стоек и пылающие потоки вытекающего кислорода.

Отделение Палатинских Клинков шагало через руины, расчищая себе путь мечами. Легионеры достигли нетронутого перехода с работающими пустотными люками и опустили заслонки, остановив бурю. Там они встретили второе отделение из пяти легионеров и перешли на бег, сжимая потрескивающие энергией длинные мечи. Две истребительные команды вошли в напоминающие могилу внутренние помещения сухогруза.