Конечно же, старая Армия и ее командные структуры остались в прошлом. Кульба была предана картелю Мемнос, который давно присягнул на верность секторальному командованию в Лёбе, который в свою очередь некогда находился под властью терранской префектуры Федес, но последние два стандартных года входил в растущие внутренние районы миров-данников III Легиона. Капитан полагала, что через них ее верность теперь принадлежала верховной власти магистра войны, но по правде говоря, ей было все равно, от кого исходили приказы. Она зарабатывала на жизнь, продовольственные контейнеры продолжали прибывать по месту назначения, корабли ремонтировались и находились в рабочем состоянии. Имела место опасность, но так было всегда. Ее хозяева всегда были далеко, а их цели – непонятны. Она делала свою работу, дни шли, и другие люди строили великие планы об имперской мечте.

Но пустота оставалась ненавистной. Ничто и никогда этого не изменит.

– Так вы говорите о сигналах, – сказала Кульба, извлекая из покрытого маслянистыми пятнами кителя инфопланшет.

– Они не наши, – ответил Алобус, почесав один из своих подбородков. – Вторичные, от нашего флота.

– Кого именно?

– «Сюзерена». Корабля Легиона.

– Распознали сигнал.

– Нет. Он все еще передается.

Они дошли до главной обзорной платформы. Над ними простирался кристалфлексовый купол с металлическим переплетом, исполосованный тысячелетней пустотной грязью. Кульба вздохнула и посмотрела вверх.

Отсюда была видна половина ее конвоя, зависшая необъятной процессией над «Терце Фалион». Угловатые и широкоскулые транспорты уходили в темноту, испуская темно-оранжевое пламя двигателей. Длина каждого корабля превосходила пять километров, хотя большую ее часть занимали колоссальные ряды модулей и контейнеров. Никто из членов экипажа не заходил туда, так как единственными заселенными секциями судов являлись крошечные блистеры в носовой части корпусов, где находились главные мостики. Все остальное пространство кораблей были безмолвным, изолированным и запертым.

Кульба увидела скользящее над ними днище «Рево Сатисы», наблюдая, как с величественной неторопливостью проплывают бесчисленные ряды грузовых модулей. За эти кораблем находилась «Дочь Лёба», а за ней – «Холод звезд».

– Сколько времени до входа в варп? – спросила Кульба.

– Три часа, – тихо ответил Кавелли.

Кульба не смотрела на него. Навигаторы ей тоже не нравились. От их третьего, закрытого повязкой глаза, ксеродермы и шаркающей походки у нее бежали мурашки по спине. Кроме того, от Кавелли плохо пахло, причем всегда. Вонь была слабой, неопределимой, какой-то феромон или другой признак мутации.

– Мы могли бы совершить прыжок сейчас, – сказала капитан.

– Тогда потеряем треть конвоя, – ответил Кавелли с извиняющейся улыбкой. – У меня нет манифольдов для девяти транспортов.

– А у нас есть приказы, – напомнил капитану Алобус. – Приказы Легиона.

Кульба смачно сплюнула за край платформы. Внутренности скручивало от пустотной тошноты. За кристалфлексовым пузырем на нее смотрели звезды – злые и вечные.

– Насколько близко они? – спросила Элеанора, смирившись с необходимостью ожидания в реальном пространстве. Чем раньше конвой войдет в бушующее пекло варпа, тем раньше они узнают, сколько из них доберутся до теснины в целости и сохранности.

Алобус сверился с змеиноголовым хроноавгуром, встроенным в тыльную часть волосатой руки.

– Менее чем… Ого, я ошибся. Поступают новые данные. Они должны быть раньше.

В этот момент Кульба все поняла. Они никогда не прибывали раньше времени: воины III Легиона были ошеломительно быстрыми, но все еще сохраняли свою педантичность.