Здоровенный мужик, под два метра ростом, прошедший когда-то отбор в спецназ, за годы кабинетной службы обзавелся пивным брюхом солидных размеров. От постоянных возлияний физиономия его опухла, под глазами набрякли мешки.

Да уж, хорош майор спецназа… Данила переключил внимание на прибандиченного типа. Этот парень в «адидасе» мог быть подстраховкой — а мог и не быть. При том количестве спецназовцев, что майор взял с собой, он должен был чувствовать себя спокойно и в одиночестве. Опять-таки капитан звал его поговорить, и мотива устраивать войнушку в «Евробистро» вроде как не было. Но на всякий случай Данила сел так, чтобы видеть и майора, и «спортсмена».

— Вечер добрый, — сказал он.

— И тебе привет, — хмуро буркнул Гриценко. — Пива хочешь?

— Нет. Лучше кофе.

— Кофе-то, оно лучше… — Майор махнул рукой официантке. — А мне нельзя. Сердце шалит. На ночь кофе напьюсь — совсем вылетает. Я лучше пивком побалуюсь.

— Ты сюда пришел на здоровье жаловаться или алкоголизмом хвастаться? — язвительно спросил Данила.

— Слушай, капитан! — мигом вызверился Гриценко. — А ты не слишком оборзел?! Я тебе, можно сказать, услугу оказываю, задницей своей рискую! А ты тут подкалывать меня будешь?

Данила невозмутимо разорвал пакетик и высыпал сахарный песок в принесенный официанткой кофе.

— Надо еще кофе заказать. На вынос. Штук десять, наверное.

— Зачем? — удивился майор.

— Попроси, чтобы отнесла парням в фургоне. На улице сыро, мерзнут ведь…

Майор Гриценко стал похож на спущенный футбольный мяч. Морда у него сморщилась, а брови поползли вверх.

— Ты их заметил? — удивился он, выворотив и без того толстые губы.

— Да их трудно не заметить, — хмыкнул Данила. — Вы б еще полковой оркестр сюда привели и заставили играть наш гимн.

— Тогда… — По лбу майора пошли морщины, отображая напряженную работу мысли. — Тогда на хера ты сюда приперся?

— Поговорить, — невозмутимо сказал Данила.

— Поговорить… Ты, я смотрю, капитан Астрахан, вообще умом тронулся. Ты хоть понимаешь, что ты в розыске? Ты в курсе вообще, что происходит?!

— А ты меня просвети, майор.

— В общем, так! — выдохнул Гриценко. — Ты объявлен дезертиром. Твой отряд числится пропавшим без вести. Отдел внутренних расследований занимается фактом перестрелки на подпольном складе некоего Цыбулько. Менты ищут кого-то очень на тебя похожего, отметелившего пару их ребят на Ленинградском вокзале. Ротмистров бегает вторые сутки — и Гаевского на уши поставил, и всех ребят настропалил. Тебя велено брать живым или мертвым. По неофициальной наводке, предпочтительнее мертвым. И про Тверь странные слухи ходят — дескать, ночной прорыв там был позавчера, наших людей чуть не утопили, патрульный катер взорвали… А теперь ты мне скажи, зачем пришел. Сдаться хочешь?

— Не совсем. Поговорить.

— Во дурак… — сморщился сильнее прежнего Гриценко. — О чем поговорить? Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо вляпался? Сдайся сам, добровольно, приди с повинной — глядишь, не шлепнут тебя при попытке к бегству, до трибунала доживешь. А там разберутся… может быть…

— Да нет, — хмыкнул Данила. — Спасибо, конечно, но трибунал в мои планы не входит. Я хочу о Ротмистрове поговорить…

Словно услышав фамилию Ротмистров, лампочка в настольном торшере мигнула, и на пару секунд все «Евробистро» погрузилось во мрак.