Когда Фидель, Сева и Модест добрались до резиденции Дона, у всех троих отваливались ноги. Ни дать ни взять мужики с челобитной к барину явились. А хоромы-то стеной обнесены, ворота здоровенные, машины дорогие к обочине жмутся. Правда, толку теперь с тех машин!

Поведя плечами, Модест затарабанил в ворота. Зулус гавкнул. Высунулась вполне славянская физиономия — круглая, розовощекая, с поросячьими глазками.

— Чего надо?

— Дону передай, что его Фидель ждет, — проговорил Сева. — А лучше проводи нас сразу, чтобы зря не бегать.

Фидель кивнул Севе, ощущая себя маленьким, беззащитным. Не его это — договариваться, учинять разборки. Каждый должен знать свое место, Сектор — изначально не место Фиделя, вот к чему все это привело.

Так, надо собраться. Взять нахрапом, держаться нагло. Хотя бы попытаться. Авось не заметят, что перед ними не хищник, не сожрут.

Вскоре ворота распахнулись. Фиделя уже ждала делегация черноволосых и черноглазых детей гор, свинорылый топтался неподалеку. Зулуса привязали к столбу у ворот, Фидель вздернул подбородок и, сцепив руки за спиной, последовал за высоким, грузным армянином. Ноги подгибались, на душе похолодело. Еще в школе он боялся хулиганов, обходил злачные места десятой дорогой, до сих пор страх никуда не делся. Надо. Ради Влады. Все равно другого выхода нет!

Фидель окунулся в тепло, пахнущее кофе, выпечкой и апельсинами. В просторной гостиной накрыли стол — овальный, темного дерева. Хозяин сидел, закинув ногу на ногу; смуглое, на удивление благородное лицо его было непроницаемо. Обстановка в бандитском логове оказалась на редкость интеллигентная. Заметив на стене картину Рубо с изображением всадников-черкесов, Фидель проникся уважением к бандюку с тонкой душевной организацией.

Дон зашагал навстречу, пожал руку Фиделю, даже его спутниками не побрезговал и пригласил к столу. Подоспевший парнишка принял мокрые куртки и принес сменную обувь.

— Чувствуйте себя как дома, Фидель. — Дон сделал широкий жест и занял свое место.

— У вас очень уютно, — оценил Фидель и налил себе чаю. — Давайте, Дон, сразу к делу перейдем.

— Переходите.

Мафиозо вел себя так, будто происходящее его не заботило, а ведь как искал контакты, как подбирался!

— Вас еще интересуют железы?

— Интересуют, конечно, — кивнул Дон. — И много чего другого интересует. Например, неуемная активность Ротмистрова. Почему он так суетится в последнее время?

Фидель решил раскрыть карты:

— Я отказался на него работать.

Дон улыбнулся:

— Так я и думал.

— Я соглашусь работать на вас, если вы поможете отбить у него мою дочь, — выпалил Фидель и лишь потом понял, что не стоило этого делать.

Кавказец задумался, вскинул бровь и проговорил:

— Я бы мог сказать — по рукам, завтра будет вам дочь, и вы мне должны. Но уже давно доказано, что выгоднее иметь не раба, а партнера, и я скажу правду. Дочь ваша не так давно покинула мой дом и отправилась к своему приятелю Даниле Астрахану.

Фидель поперхнулся чаем. Дон выждал, пока он откашляется, и продолжил:

— Ротмистров поручил Астрахану задание в обход руководства, а когда дело пошло не по плану, свою вину свалил на него и теперь намерен перебить всех свидетелей, в том числе и вас. Ваше счастье, что вы пошли договариваться ко мне, не к Ротмистрову.

— Моя дочь…

— В безопасности настолько, насколько может быть девушка столь буйного нрава. Она не у Ротмистрова. На данный момент все хорошо, но Ротмистров не успокоится, пока не избавится от свидетелей. Вот ваша основная проблема. У меня есть выходы на нужных людей.