– А сам-то как думаешь, Игорь Анатольевич? – криво усмехнулся Менц. – Что мы можем сделать в сложившихся обстоятельствах? Гибель самолета исключается сразу же!

– Ну, я не знаю... – протянул Копылов. – Попробовать оторваться от них, как-то сманеврировать. Тут ведь до границы с Эфиопией всего ничего осталось...

– Ты себя-то слышишь? – Менц даже подпрыгнул в своем командирском кресле. – Что городишь, Игорь? Какой маневр?! Какой отрыв?! Да у нас ни скорости, ни габаритов не хватит для этого! Ты же летчик первого класса, а рассуждаешь как пятилетний ребенок.

– Да все я понимаю, – вздохнул Копылов, – просто в плен попадать не хочется. Как-то приучили нас с самого детства, что плен – это плохо, позорно, мерзко, гадко...

– Ну, дорогой мой, – попытался хоть немного успокоить его Иван Тихонович, – может, никакого плена и не будет. Выгребут наш груз и отпустят...

– А вот это вряд ли, – обреченно проговорил Копылов. – Мне этот захват сильно напоминает кандагарскую эпопею. Помните, четыре года назад...

Несколько лет назад афганские талибы точно так же прямо в воздухе захватили «Ан-124» с оружием на борту, предназначавшимся правительственным войскам Афганистана. Экипаж удерживали в плену года полтора, не выдвигая никаких требований. Переговоры с российскими спецслужбами то внезапно прекращались без каких-либо видимых причин, то опять возобновлялись. Все разрешилось благодаря самим летчикам. Им удалось разоружить потерявших на время бдительность охранников и угнать собственный самолет в одну из ближайших стран. При этом летели на такой критической высоте и с такой минимальной скоростью, что рисковали в любой момент рухнуть на землю.

Именно об этой нашумевшей истории и напомнил Копылов своему командиру.

– Ситуация, конечно, схожая, – согласился Менц, продолжая снижать самолет, – да не совсем. Они же оружие везли, а мы – продукты.

– А ты, Иван Тихонович, – с нескрываемым сарказмом перебил Менца второй пилот, – разве не помнишь, как нам в последний момент перед вылетом что-то загружали в хвостовой отсек? Где гарантия, что это не оружие?

– Типун тебе на язык, – буркнул Менц. – Большой-пребольшой, чтоб рот не закрывался и ты не мог глупости болтать. И вообще, следи лучше за высотой и тонгажем!

«Ан-124» уже вошел в зону видимости земли. Под фюзеляжем замелькал африканский пейзаж, характерный для субэкваториального пояса, – зеленая бескрайняя саванна, с редкими пятнами то ли озер, то ли просто луж, оставшихся после весенних дождей. Изредка попадались небольшие лесные заросли, в которых прятались небольшие деревеньки с квадратиками четко очерченных полей. Один из истребителей остался кружить на высоте, а второй на некотором удалении продолжал следовать за транспортником.

Бетонка взлетно-посадочной полосы возникла перед Менцем и его штурманом настолько неожиданно, что они не сразу сообразили, откуда она вообще взялась. Диспетчер, который должен был руководить посадкой на незнакомом российским летчикам аэродроме, почему-то молчал, несмотря на то, что радист настойчиво вызывал его.

– Вот же противные ниггеры! – выругался Менц. – Ничего по-человечески сделать не могут!

– Они не негры, – как-то отстраненно пробормотал Копылов, – они преимущественно арабы...

– Для меня они все на одно лицо – бандиты и террористы! – сердито ответил командир.

Понимая, что с глиссированием он капитально опоздал и теперь придется повторять маневр с заходом над полосой, подполковник потянул штурвал на себя. «Ан» начал послушно набирать высоту.